Мария остановилась в гостинице «Астория», прилетев по туристической визе. Позвонив Владимиру из телефонной будки, договорилась о встрече. По дороге она сменила 2 такси (американская наивность), а когда подъехала к дому, за деревьями уже стояли «люди в штатском». Но она не поменяла решения, встреча состоялась. После отъезда Марии, все присутствующие на этой встрече (кроме меня), были вызваны в КГБ, где писали объяснительные записки. На удивление, все закончилось для них благополучно. Но в 1968 году вдруг вызвали в КГБ моего папу, и тоже заставили писать объяснение по поводу приезда Марии, и это через 7 лет! Папа был морским офицером, как и его отец. Он окончил Кораблестроительный институт и в 1940 году по мобилизации был призван Приморским военкоматом на военную службу в ВМФ, а в 1961 году был уже ветераном ВМФ, также, разумеется, и ветераном ВОВ. Но приезд Марии для него, в конечном итоге, закончился печально. Его демобилизовали. Правда, потом ему удалось устроиться на работу в Ленинградский кораблестроительный институт на кафедру теории корабля, где он стал заниматься преподавательской деятельностью и проработал еще 16 лет.
В 1996 году тетя Муся пригласила меня пожить с ней на даче во Флориде. Одной ей уже было трудно справляться с бытовыми проблемами, а ее дети, Миша с Верой, работали. Ей очень нравилась Флорида тем, что здесь у нее было много русских друзей, с которыми можно было делиться воспоминаниями об эмигрантской жизни в Европе и Америке, а также о годах, прожитых в России. Каждый сезон она приезжала на междугороднем сидячем автобусе Greyhound через всю Америку в этот небольшой, но уютный домик, расположенный на берегу залива. От Сан-Франциско до Флориды путь очень живописный, но занимает более двух суток. Правда последний раз она уже воспользовалась самолетом. Меня удивляло, что тетя Муся, в 92 года, могла подолгу плавать в заливе и заплывать далеко от берега наравне со мной. Вечерами, когда спадала жара, сидя на террасе, мы часто вели разные беседы. Она любила рассказывать о прошлом, особенно вспоминать приятные моменты жизни. Многие ее рассказы были мне уже известны от дедушки, бабушки и папы. Самым ярким воспоминанием было, например, как к нам в дом на Каменном острове, приходил дрессировщик Владимир Леонидович Дуров со своими собаками, а однажды пришел даже с маленьким медвежонком, от которого все были в восторге. Или как в «Тихом береге», когда Владимир Михайлович прогуливался, собаки выстраивались в цепочку и ходили за ним по пятам. Как Наталья Петровна сама пекла лепешки, никому больше не доверяя, а потом складывала в корзину, и Владимир Михайлович увозил угощать своих больных. И много, много другого. Но однажды, когда я спросила про революцию, она начала рассказывать свою историю, которую я не знала. Тогда я попросила ее говорить помедленнее, чтобы можно было законспектировать (в то время у меня не было технических средств записи).
