Итак, с кем собирается встречаться Патриарх Московский и всея Руси? Конечно же, не с теми англиканами, которые в начале ХХ века были близки к принятию Православия. А с теми, кто от Православия ушел так далеко, что даже глаголемые «католики» в недавней совместной декларации Уэлби и папы Франциска практически констатировали тупик диалога по вероучительным вопросам.
Сообщество, возглавляемое Уэлби, приемлет людей, открыто занимающихся содомским грехом – равно как и тех, кто вроде бы не осуществляет «половых» контактов, но считает нормальным подавать окружающим пример однополого сожительства. Это сообщество, в котором многие считают возможным – пусть даже пока в рамках дискуссии – кощунственно благословлять именем Божиим содомский грех. Это сообщество, глава которого не считает этот грех грехом. Убежден: это сообщество – не христианское. Любой именующий его таковым оскверняет имя Христово и делается с ним одним целым. Любой говорящий о том, что «Церковь Англии» «христианская», – предает Христа и кощунствует. Да, в лоне этой общины могут пока оставаться люди, которые призывают Истинного Бога и не остаются неуслышанными. Но в целом сообщество, где хоть для кого-то возможно оправдывать грех именем Христа, руководится не Им, а сатаной.[22]
Итак, хорошие отношения в обществе оказались для англиканства важнее правды Божией, важнее Писания и Предания. Скажу еще более прямо – важнее Христа и верности Ему. Не случайно диалог Русской Православной Церкви с американскими епископалами официально прекратился, с «Церковью Англии» – долго стагнировал и фактически зашел в тупик. О чем говорить, если самые важные вопросы наши партнеры сочли второстепенными? Стальная воля англосаксов проявляется лишь тогда, когда речь идет о политической повестке дня – тех же, например, правах человека. Причем обычно имеется в виду «человек», приверженный именно западным ценностям. Правами тех, кто эти ценности активно оспаривает – православных монархистов или русской патриотической оппозиции – заниматься не очень-то хотят, а то и подвергают их уничижительной критике.
Так, например, поступал англиканский каноник Майкл Бурдо, основатель британского Кестонского института, который исследовал религиозную жизнь в СССР, а потом в постсоветских странах. Линия его была весьма жесткой – по отношению не только к безбожным властям, но и ко всем общественным группам, выступавшим за сильную, самостоятельную, православную Россию. Я ни капли не верю в искреннюю заботу подобных людей о христианах нашей страны, за права которых Бурдо вроде бы боролся. И всегда старался спорить с ним. Как и многих англикан, его, при всем «правозащитном» пафосе, трудно было назвать человеком веры и убеждений. А о том, как англикане могут верить во что угодно и не верить ни во что, – чуть ниже в анекдоте.
