Справедливости ради стоит сказать, что исход людей, отождествляющих себя с христианством, из Сирии, Ирака, Египта, Ливана происходит давно. Помню, как представитель одной из «нехалкидонских» общин Ближнего Востока на международном собрании просил помощи своим единоверцам – а в кулуарах выспрашивал, как найти работу в Европе. Многие члены православных и «древневосточных» сообществ не готовы бороться за свою землю с оружием в руках: они привыкли к образу жизни крупных или мелких предпринимателей, ремесленников, уличных торговцев. Миллионы их давно живут в Западной Европе, США, Латинской Америке. Однако спасти христианство на Ближнем Востоке и в Северной Африке можно только одним путем – силовым. То есть вмешательством христианских держав и переходом самих общин, упоминающих в молитве имя Господа Иисуса, к активной самообороне.
Еще в июне 2015 года, когда все московские политики начисто отрицали возможность российского военного вмешательства в Сирии, я сказал о возможности вооруженной помощи гонимым гражданам этой страны, отождествляющим себя с христианством.
Страдания христиан на Востоке и тех христиан на Западе, которые не могут реализовать свой потенциал в безбожных государствах, – это вызов нашей совести. Недавно я прочел текст Анны Ильиничны Шмаиной-Великановой, где было сказано, что война – это всегда зло, но христианские страны не делают достаточно, чтобы защитить христиан на Ближнем Востоке, не проявляют достаточной воли и жертвенности.
Наверное, сегодня нужно добиться того, чтобы христианские страны, включая Россию, проявили больше силы и больше воли. Сложно сказать, в чем это должно проявляться – в территориальном вмешательстве, в поддержке оружием…
Мы слишком привыкли, что наш душевный и физический комфорт не должен быть нарушен. И не нужно снижать накал дискуссии – мне кажется, в ней не должно быть ни страха, ни ненужного пацифизма.
Вторая опасность – это неготовность ответить на вопросы о несправедливости мирового устройства, стоящие перед теми молодыми людьми, которые получают неправильные ответы на свои вопросы со стороны радикалов. И даже девочка, которая присоединилась к ним, оказалась там именно потому, что не получила ответов на вопросы, почему общество устроено несправедливо, почему большинство людей оторвано от принятия решений о своей собственной судьбе. Почему нет справедливости, почему нет таких религиозных общин, которые помогли бы решить общественные проблемы.
