— Да! Это было нечто! — выдохнул свои эмоции сын. — О, если бы вы позволили мне сделать из этого фильм!
— Над этим стоит подумать, — неожиданно согласился мой технарь. Я вопросительно посмотрела на него.
— Если мы ступили на Тропу, — попытался объяснить он метафорически, то надо готовить к ней и коллективный разум социума. А это уже сфера искусства… Слушай, — обратился он к сыну, — а ты ощущаешь в себе силы на такой фильм?..
— Наблюдая эту гениальную сцену и участвуя в ней, мне показалось, что могу… Возможно, я слишком самонадеян.
— Скромность хороша, пока не мешает делу, — буркнул отец. — Если почувствовал, что можешь, дерзай.
— Но стоит ли привлекать к себе внимание, пока мы сами не знаем ответа, — я попыталась проявить разумную осторожность.
— На какой вопрос? — насторожился сын.
— Ну, прежде, чем перейти к нему, — улыбнулась я хитро, — нельзя ли предложить даме бокал нашего «Лешего-Эльфа». Все еще дрожит внутри.
Мужчины бросились к столу.
— Эх, — вздохнул сын, — очень сомневаюсь, что возможен второй дубль такой сцены…
— Зачем второй дубль, — пожал плечами отец. — Все записано наилучшим образом. Даже такое, что тебе и не снилось. Пусть это будет фильм без дублей, как жизнь.
— В искусстве это не всегда возможно, — возразил сын.
— Чем дольше я живу, тем больше склоняюсь к заключению, что жизнь более искусство, чем наука.
— Эй, интеллектуалы! — напомнила я о себе. — Где мое вино?.. Впрочем, подождите, я сама! — вдруг вспомнила я, что больше никто и никогда мне вина не нальет, хоть в лепешку расшибется… Наверное, мои деликатные и тянули время, чтобы до меня дошло.
Я поднялась и подошла к столу. Мы с мужем вдвоем взялись за графин и разлили вино по бокалам. К камину каждый вернулся со своим хрустальным сосудом. Сели полукругом возле огня, изредка поднося к губам напиток.
— Итак, — начала я разговор, — наследный принц наш, что вы имеете сказать по поводу происходящего здесь?.. Что требует объяснений?
Сын сразу посерьезнел. Не то, чтобы до сих пор он дурачился. Но играл. В трагедии. И осознавал, что играет. Теперь в спектакле антракт, и актеры говорят о насущном.
— Я понял, что правильно оценивал ситуацию, будучи вдали от вас. Очень вам благодарен, что не отгородились от меня высокой трагедией, которую переживаете, а позволили стать ее участником… Я был участником, но за стенами театра… Я понял, что мама уменьшилась настолько, что больше не могла жить в этом мире полноценной жизнью…
