Тут хотелось бы снова вернуться к названию книги. Вершины гор Атласа, как бы выступающие в Атлантический океан, замыкают Магриб с запада. Недаром арабский полководец Сиди Окба, завоевав весь север Африки и въехав на коне в воды Атлантики, воскликнул: «Призываю Аллаха в свидетели: дальше идти нельзя!» Руины Карфагена расположены на востоке Магриба, занимая сегодня совсем небольшой: участок побережья Тунисского залива. Собственно, между этими водными пределами и заключен Магриб в его традиционном значении[1].
Но путь от руин Карфагена до вершин Атласа — это не только протяженность Магриба с востока на запад. Это еще и постепенное восхождение, так как хребты Атласа в Тунисе наиболее низки и чем дальше на запад, тем все более повышаются и разветвляются. Не так ли шла и жизнь Магриба в последние тысячелетия со всеми ее обретениями и утратами, рывками вперед и движениями вспять, подъемами и уклонами? Это, может быть, чересчур смелое сравнение невольно приходит в голову во время езды по нескончаемым серпантинам Атласа, мимо глубоких бездн, заснеженных вершин, откуда открываются великолепные виды на речные долины и темные ущелья. Мелькают тоннели и каньоны, обросшие лесом, как мхом, гигантские каменные глыбы, горные селения, нависающие над крутыми обрывами… Все это при быстром движении как бы создает ощущение первозданного хаоса, в котором трудно ориентироваться и еще более трудно достичь намеченной цели. История Магриба подобна такому движению. Она шла вперед иногда с большим трудом, преодолевая завалы обветшавших традиций, пропасти поражений и даже катастрофы, грозившие утратой национальной самобытности.
Автор, конечно, далек от того, чтобы проводить прямую параллель между восхождением в физико-географическом и социально-историческом смыслах, между движением на запад и социальным прогрессом. Но что-то общее между ними все же прослеживается. Известно, что длительное воздействие европейской культуры на Алжир способствовало высокому уровню его экономического и социального развития, а наличие богатых месторождений нефти и газа помогло этот уровень еще повысить после обретения независимости. Но известно также, что меньшие размеры территории Туниса, меньшая численность и, главное, почти полная этническая однородность его населения, а также спокойствие тунисцев и их умеренность во всем позволяли им, как правило, более успешно и с меньшими потерями решать сложные проблемы экономики, политики и общественной жизни.
