Этот настил — свидетель бренности наших суетливых потуг. Искусная рука сооружала его основательно, и хотя он и поскрипывал на ветру, доски скреплены настолько надежно, что казалось, будто настил, даже брошенный человеком, не подвержен воздействию времени.
Там был тайник, где хранились удочки, леска, спрямленный обломок железного обруча для копки червей, старый столовый нож и другие принадлежности, дорогие сердцу юного рыболова. Червяков было много в сыром иле, нанесенном рекой, и я безжалостно насаживал эти нежнейшие создания на крючок своей удочки. Иногда на приманку неожиданно клевал угорь — натянет удочку как струну, а затем сорвется и уйдет в глубину. А вот ленивому большеголовому и мелкотелому бычку не уберечься от моей наживки.
Ловля рыбы научила меня быть терпеливым, ибо между поклевками проходят долгие минуты ожидания. Мне это занятие не казалось монотонным. Я умиротворенно взирал на заброшенный участок и наслаждался тишиной. Трава здесь, как везде, невысокая. Деревья с пышной листвой стояли еще без подлеска, уничтоженного огнем, запаленным крестьянами, некогда возделывающими в этих местах землю[3]. Одна часть изгороди, установленной от мародерствующих диких кабанов, еще сохранилась, но была увита мощными и скользкими стеблями ползучих растений, другая же обрушилась на ствол старого дынного дерева — папайи, никак не желающего умирать. С замшелой корой и преждевременной пожелтевшей листвой, оно вело безуспешную борьбу со все плотнее обступавшей его дикой лесной растительностью, которую его же собственные похожие на зонты листья невольно укрывали в спасительной тени.
Иногда мимо меня медленно проплывала превращенная в дом на воде лодка, покрытая тентом, с гончарным горшком, который влачился за кормой на веревке, выполняя роль своеобразного плавучего якоря, сдерживавшего ход этого суденышка. Навстречу, уже вверх по реке, двигалась другая лодка, которую тащили бечевой шедшие берегом люди. Порой одинокий гребец, сложив весла и доверившись течению, заводил старую, знакомую реке песню: о дне и ночи, которые вечно сменяют друг друга, о счастье уединения, о нескончаемых странствиях и безответной, любви.
Однако порой даже терпению рыбака приходит конец. Бывают дни, когда ничто не привлекает твоего внимания. Не движутся облака, не шелохнется ни один листок на дереве, лишь сверкает на солнце поверхность реки, и тебя, словно одеялом, окутывает истома. Рыба не клюет, хотя время от времени ты насаживаешь нового червячка. Даже водяные пауки не желают играть с поплавками в такую жару!
