«старшая сестра»), они имели много общих друзей, и при встрече им всегда было о чем поговорить.
Я, молчаливый слушатель их интимного разговора, вскоре узнавал обо всех несчастьях наших престарелых родственников, о том, что родились новые родственники. Женщины сокрушались о рушившихся надеждах молодости и, конечно, составляли гороскопы всем молодым парам, готовящимся к вступлению в брак.
Другой интимный кружок — иного порядка — собирался вокруг портного. Он тоже будил мое воображение, и в беседах, которые велись там, отражалась, как мне тогда казалось, вся человеческая жизнь.
Итак, с каждым новым визитом я все более вникал в дела этой семьи, переживая вместе с мамой и тетушкой Тиной превратности судьбы, разделяя их радости и счастливые моменты, если судьба дарила таковые.
Что ни говори, доверительные новости для двух подружек являлись лишь предметом бесед, а настоящим делом было рукоделие. Когда мать отправлялась в гости к тетушке Тине, она всегда брала с собой хлопчатобумажные и шерстяные нитки и кипу журналов «Уэлдон» — основу для их бесконечных разговоров. Они вели беседы о том, как подобрать цвета, переводить рисунки, окаймлять края изделия, о формах рукавов или о вязании крючком. И если я знаю о качестве гипюра или кружев, о способах вышивания и об аппликации больше, чем другие мужчины, то этим я обязан моим дорогим женщинам.
Мать всегда была в курсе всех новинок, касавшихся вышивки и вязания.
Тетушка Тина, предпочитавшая носить кофты и юбки, иногда просила мать сшить ей кофту с оборочками и давала на отделку ярд прекрасного белого миткаля. Однажды мать сказала, что она научит тетушку Тину делать оборочки на кофте. Она поставила на огромный стол дорогое стеклянное блюдо, натерла его поверхность свечой, расстелила на вощеное стекло кофту, взяла кусок миткаля и на глазах у тетушки Тины стала перебирать аккуратно пальцами ткань, делая ряд за рядом небольшие оборки, а заодно и пропитывая кофту воском, что придавало ей блеск.
Как ни старалась тетушка Тина, сначала у нее все плохо получалось, так как пальцы не отличались гибкостью. К концу дня она все-таки достигла успеха и попросила мать на следующий день еще немного поучить ее искусству делать складки: ведь ей так хотелось наконец самой сшить кофту с оборочками.
Однажды предметом жаркой дискуссии стало решение тетушки Тины шить подушечки на продажу на базаре. Полученные деньги она хотела употребить на благотворительные цели. У нее был план делать стеганые подушки из индийского шелка и ваты, но мать вместо шелка предложила взять вельвет и украсить изделия вышивкой шерстяными нитками. Кроме того, она выбрала и сюжет вышивки: как лягушка пожелала стать королевой. Мать объяснила, что лягушка, вышитая узелками рококо, будет красиво смотреться на черном вельветовом фоне. Камыш же, считала она, следует вышить гладью.
