Ника с опаской посмотрела на водную рябь, присела, плеснула в лицо водой. Вытерла прихваченной холстиной и вернулась к Аглае. Но уходить не торопилась, присела на землю.
– Алька, как думаешь, нежить думать может или мозг у них разлагается первым?
Аглая, собиравшаяся уже идти к стоянке, остановилась, ошарашенно глянула на подругу. В своем ли та уме? Ника смотрела на водную гладь. Без каких-либо эмоций на лице. Разве что глаза поблескивали. А уж не двинулась ли она и правда разумом? У Аглаи ком в горле встал. Она опустилась рядом с Никой.
– Кто ж его знает… – начала осторожно.
– Алька, он меня услышал, клянусь, услышал… – перебила Ника. Голос ее сорвался, став глухим. И Аглая отчетливо поняла, каких усилий стоило той не рыдать в голос, не выть побитым жизнью псом в серое небо.
– Я впервые с нежитью встретилась. Может, и правда слышал. – Спорить с подругой, у которой в глазах мелькали безумные огоньки, точно не стоило.
Ника вздохнула:
– Я не знаю, смогу ли понять и… бросить… Смогу ли в следующий раз оттолкнуть и не пойти следом.
Аглая всмотрелась в Никино лицо. Пустота в глазах. Совершенная отрешенность, еще более страшная, чем тьма в Тимире. Аглая вцепилась в плечи подруги:
– Даже не смей думать!
– Как не думать? – Ника осторожно высвободилась из рук Аглаи. – Может, к лучшему… Это же больно. – Лицо стало напряженным. – Как я без него вернусь?
Аглая отвела глаза. Что она должна ответить? Что и сама полночи думала, как смотреть в лицо родителям Стаса? Или о том, что она не верит в их возращение? А может, напомнить, что Стас не один ушел, с ним еще Игнат и Рита, и они тоже могут быть…
– Ника, в жизни по-всякому выходит. Нельзя вот так… Нас родные потеряли. Ты о них подумай…
– Тебя, может, и потеряли. А у меня он один родной и был. Я других не знаю никого. Родители уехали на заработки, а время такое было… Не знаю… – Она поморщилась. – Не взяли меня, короче. Оставили бабке, а та через полгода померла. Меня в приют отправили. Два года там была, пока тетушка не забрала. Она и вырастила. О родителях совсем не рассказывала. Я спрашивала. А она: «Зачем тебе? Нужна была бы, забрали». А теперь видишь как выходит, и Стас мне не нужен, раз я его здесь оставляю.
– Ты не так все поворачиваешь. Здесь все по-другому…
– Не по-другому… Ты знаешь, о чем я в детстве мечтала? О семье. О большой дружной семье. Чтобы детей орава. Чтобы бабушки были, к которым по выходным в гости всей семьей… – Она замолкла. Лихорадочно вцепилась бледными пальцами в холстину. – У тебя была бабушка?
