– Стас! – рванула к силуэту. И тут же была откинута назад. Крепкие руки схватили за плечи, притянули к себе.
– Даже не смей! – прошипели в самое ухо.
Ника всхлипнула, начала вырываться из объятий Тимира. И откуда только взялся! Он не смотрел на нее, взгляд устремился на одинокий силуэт.
– Надоело жить?
– Это… это же Стас!
В ответ Тимир так сжал ей плечо, что Ника невольно вскрикнула.
– Стас? – продолжил шипение. – Тут уж как ни назови, суть одна – нежить…
– Нет, – остолбенела Ника, всматриваясь в силуэт. Чуть сутулые плечи. Сцепленные руки. – Ты врешь! Стас жив! Вот же он! Посмотри!
– Хочешь проверить? – Тимир рывком повернул ее к себе и заглянул в глаза. Пугающая усмешка исказила бледное лицо.
Ника схватилась за его руку, попыталась скинуть ее с плеча:
– Врешь! Врешь!
– Так и иди к нему! – с силой оттолкнул ее. Ника не удержалась и упала. Вскочила, бросилась навстречу одинокой фигуре… Та протянула ей навстречу руки.
Ника остановилась, не добежав:
– Стас?
– Ника, – дыхнуло сорвавшимся невесть откуда ледяным ветерком.
– Почему ты стоишь в темноте? – Как же больно сердцу, и хочется закричать, зареветь оттого, что после слов Тимира нет веры тому, что видишь. И ветви можжевельника чернеют, осыпаются прахом от прикосновения стоящего рядом. И кора дерева темнеет.
– Стас, идем со мной. Там костер и еда… ты отогреешься…
– Холодно, – скупое согласие. Он не шевельнулся. – Иди ко мне! – Пальцы нетерпеливо сжимаются в кулак. Слишком бледные, иссиня-серые.
Слезы побежали по щекам. Ника не вытирала. Глотала их, глядя на темный силуэт.
– Посмотри на меня, Стас! Скажи, что ты жив!
Он молчал. Опустил руку.
– Посмотри на меня, Стас! – она кричала, уже не боясь, что кто-то услышит. Улавливая по шороху листьев, как приближается Тимир. – Скажи мне!
Силуэт поднял голову. Ника зажала рот руками. Всхлип вышел булькающий, и шаг назад в объятия Тимира.
Стас смотрел мертвыми, пустыми белками. Губы кривились:
– Идем со мной!
Тимир встал перед Никой, прикрывая, взметнулась бледная рука.
– Нет! – Ника вцепилась в его руку. – Не тронь! – глотая слезы, понимая, что не может видеть смерть… нежити… Стаса.
– Он уже мертв!
– Не тронь! – дрожащие губы шептали, а по венам вспыхнуло, и ладони запылали. И в голове зашептало, прося: «Выпусти! Не бойся! Я помогу!»
Тимир оттолкнул Нику. Бросил на нее быстрый взгляд, перевел на пылающие чернью руки. Усмехнулся нехорошо:
– Обладай ты сто раз любой из великих сил, ты не смогла бы сделать его живым. Он мертв! Он нежить, и ею останется…
