— Да-а-а, — растерянно протянул Жар, выехавший было вперёд, но быстро вернувшийся к подруге и саврянину. — Сыщи горошину в мешке чечевицы… Придётся ждать, покуда гулянье схлынет.
Рыску это вовсе не огорчило. Вокруг было столько интересного, что расписка вполне могла подождать лучинку-другую. Альк тоже, похоже, никуда не торопился. Может, неожиданно подумалось девушке, он потому и отказался искать купца, что оттягивает миг расставания? Куда ему теперь идти, с кем? А если он снова в крысу превратится?! За последние три дня такого, правда, не случалось, но это только усиливало напряженное ожидание.
В обтекающем всадников людском потоке ловко пробиралась толстая опрятная тётка с лотком пирогов.
— С мясом, горохом, капустой, картошкой, яблоками! — лужёной глотке торговки впору было позавидовать: голосила она и на вдохе и на выдохе, прерываясь только на расчёты с покупателями. Впрочем, тогда тётка тоже не молчала, расхваливая свой товар и обещая едокам неслыханное наслаждение. — Сытные, червячные и на крышечку!
— Это как? — удивилась девушка.
— По величине, — пояснил Жар, привычный к городским лотошникам и их меркам. В Макополе, правда, говорили не «на крышечку», а «в довесок», но смысл тот же. — Вон те большие — сытные, от пуза наесться, поменьше — червячка заморить, ну и самые маленькие — полакомиться после обеда. Хочешь?
Девушка задумалась. Пожалуй, маленький с яблочками влез бы, ишь как пахнут, небось горячие ещё…
— Дай пару монет, — неожиданно попросил Альк и одновременно протянул руку, не допуская мысли об отказе. Застигнутая врасплох Рыска действительно положила в неё несколько медек, спохватившись, только когда саврянин сжал ладонь.
— Зачем?
— Эй, тётка! — окликнул Альк, свесившись с седла. — Подай-ка сытный с мясом.
Рыска ошеломлённо глядела, как саврянин кидает торговке монету и жадно впивается зубами в длинный поджаристый пирог.
— Здра-а-асте! — возмутился Жар. — Три дня нас своей голодовкой изводил, а теперь жрёт как ни в чём не бывало!
— Неужто ты так из-за меня переживал? — с интересом покосился на него Альк.
— Ну Рыску изводил, — поправился вор. — У неё самой из-за тебя кусок в горло не лез!
— Вовсе даже лез, — запротестовала уличённая и смутившаяся девушка. — Просто… беспокоились за тебя! Немножко.
— С чего бы это? — Альк критически изучил пирожную начинку, но счёл безобидной и снова в неё вгрызся.
— Ты ж ходил такой смурной, будто вконец сдался! Если б не мы, так бы на дубу и повесился! — сгоряча выпалила Рыска свое потаённое опасение, не покидавшее её всю дорогу и заставлявшее следить за каждым шагом саврянина.
