(или
Vinca rosea), известного как мадагаскарский барвинок (катарантус), отвар из которых на Ямайке использовали в качестве лекарства от сахарного диабета. Ноубл начал давать экстракты барвинка перорально диабетическим мышам и кроликам, но уровень сахара в крови у них не снижался. Тогда он начал вводить инъекции стерилизованного экстракта мышам, у которых внезапно начали развиваться бактериальные инфекции из-за ослабления иммунитета. Выяснилось, что экстракт разрушает лейкоциты, что открывало возможности для его применения при лечении лейкозов и лимфом.
Однако для этого требовалось определить активное вещество (или вещества), поэтому Ноубл привлек к работе химика Чарльза Бира (1915‒2010), выделившего в 1958 году из листьев растения алкалоид барвинка, названный винкалейкобластин (сейчас он известен как винбластин). В это же время они, испытывая нехватку сырья из-за засухи на Ямайке, начали сотрудничать с американской фармацевтической компанией Eli Lilly, занимавшейся поиском лекарственных растений. Итогом этой работы стало появление в арсенале медиков таких противоопухолевых препаратов, как винбластин и винкристин, и разгадка механизма их действия. Выяснилось, что алкалоиды барвинка связывают белок тубулин, необходимый для деления клеток.
Исследованиям растительных противоопухолевых средств поспособствовало то обстоятельство, что бюджет Национального института онкологии США вырос с $14 миллионов в 1951 году до $110 миллионов спустя 10 лет. В 1960 году институт развернул программу скрининга растений на противоопухолевую и цитотоксическую активность, проводя до 30 тысяч тестов в год, благодаря чему в 1966 году из листьев камптотеки[116] было выделено цитотоксичное активное вещество камптотецин. Впрочем, на выяснение механизма его действия ушло полтора десятка лет – оказалось, что он связывает фермент топоизомеразу I, играющий важную роль в делении клеток. Еще одним успехом программы стало обнаружение в коре тихоокеанского тиса активного вещества под названием таксол, также препятствовавшего клеточному делению.
В истории открытия еще одного вида противоопухолевых препаратов тоже сыграл свою роль счастливый случай. В 1964 году биофизику Барнетту Розенбергу (1926‒2009), работавшему в Университете штата Мичиган, попались на глаза микрофотографии митоза[117], точнее веретена деления – биполярной клеточной структуры, состоящей из микротрубочек, которая обеспечивает при митозе расхождение хромосом. Это напомнило ему картину силовых линий магнитного или электрического поля, и Розенберг решил посмотреть, как электрическое поле влияет на деление клеток. Для этого он поместил культуру клеток кишечной палочки
