– А кто такие остолопы?
Дворецкий посыпал овсянку Эмили тростниковым сахаром.
– Ваши телеканалы сейчас отдают почти все время под трансляции трехчасовых низкопробных клоунад, которые в Америке ошибочно называют «футболом». Если бы вы смотрели рекламные ролики – а вы их смотреть не будете, зачем отравлять сознание… Итак, если бы вам довелось их посмотреть, у вас не возник бы этот вопрос. А теперь приступайте, пожалуйста, к завтраку.
– Эмили, – сказал я, – если ты съешь овсянку, я разрешу тебе подать первый мяч.
– Правда-правда? – спросила она.
– Но ты должна съесть всю овсянку до последней ложки.
– Первый мяч?
Я кивнул.
Эмили раньше всех доела свою овсянку из ирландского овса, и, когда остальные тоже позавтракали, мы погрузились в Баклажан. Девочки надели куртки – ведь прогноз Дворецкого сбылся и условия для игры были не из лучших. Я не стал надевать куртку. На мне был белый свитер – все еще длинноват, но я к нему привык.
– Сегодня, молодой господин Картер, ваши руки должны двигаться свободно, – сказал Дворецкий.
– А если я замерзну?
– В таком случае вы станете подавать еще энергичнее, – сказал Дворецкий.
Короче, в семь тридцать утра мы приехали на футбольное поле школы Лонгфелло и оставили Баклажан на школьной парковке. Кребс уже был там, и его отец тоже. И Крозоска. А через пару минут подоспели все игроки «Индии» и все игроки «Британии», и все мы подпрыгивали, и хлопали руками по бокам, и засовывали руки под мышки, потому что было холодно и ветрено – «свежо», говоря языком Дворецкого.
– Недолго и задницу отморозить, – сказал я.
– Похоже, скоро снег пойдет, – сказал Крозоска.
Дворецкий достал из багажника пледы для моих сестер и мамы, а мне вручил три новеньких ярко-красных крикетных мяча и три новенькие биты.
– Мы с мистером Кребсом-старшим обстучали биты собственноручно, – сказал Дворецкий, и мы зашагали к футбольному полю школы Лонгфелло, домашнему стадиону «Минитменов».
Там-то мы и увидели то, чего совершенно не ожидали.
– Что там шумит? – спросила Эмили.
– Ветер, – сказала Энни.
Но это был не ветер.
Это была толпа.
Оказывается, из школы Лонгфелло пришла не одна только миссис Хокнет.
Трибуны были полны.
Правда-правда. Полны народу.
Полные трибуны!
Знаю-знаю – я тоже глазам своим не верил.
– Чего это они сюда пришли? – спросил я.
– На этом поле скоро начнется крикетный матч, – сказал Дворецкий. – Где еще им следовало бы находиться?
– Отсыпаться дома? – сказал я. – Или смотреть «Аса Роботроида»? Или сгребать листья в саду? Или…
