Короче, это непросто.
Но угадайте, что случилось. В тот день я играл неплохо. С четвертого мяча поразил калитку Яна. С девятого – калитку Челла. А Хеттинга? Я подавал так, что он выбыл из игры, не набрав ни одного очка. Правда-правда. Это называется «утка»[33].
И тогда встал Карсон Кребс.
– А ну-ка, торопыга, – сказал он.
И пару раз невысоко взмахнул битой.
Я выполнил длинную подачу.
Он отбил мяч дальше, чем любой «Минитмен» из школы Лонгфелло смог бы бросить футбольный мяч.
Я выполнил подачу подлиннее.
Он отбил намного дальше, чем любой «Минитмен» из школы Лонгфелло смог бы бросить футбольный мяч.
Я выполнил короткую подачу.
И снова мяч был отбит намного-намного-намного дальше, чем любой «Минитмен» из школы Лонгфелло смог бы бросить футбольный мяч.
– Таким способом мою калитку не возьмешь, – сказал Кребс.
Я подал еще два мяча, быстро-быстро.
Он взмахнул битой так, словно вышел прогуляться, и улыбнулся: мячи просвистели мимо мид-оффа.
И тогда я подал йоркер.
Он выпорхнул из моей руки так, как надо.
Завертелся так, как надо.
Ударился о землю почти у ног Кребса и полетел к его калитке – как и должен лететь йоркер, если калитка настоящая.
Кребс ни на долю секунды не выпускал мяч из виду и отбил его каверам.
И улыбнулся мне:
– Не худшая попытка.
Я запулил два гугли, закрученные внутрь.
Их он отбил, по-моему, вообще одной рукой – в смысле, биту держал одной рукой, а не двумя.
И тогда я приготовился к следующей подаче. Ощупал мяч, пока не почувствовал, что держу его за швы именно так, как надо.
– Это тебе не поможет, – сказал Кребс.
Я несколько раз вскинул руку над головой.
– Все равно не поможет, – сказал Кребс.
Я начал разбег. Кребс покрепче взял биту прямыми руками.
И я присмотрел точку для отскока, и крутанул рукой, и подал мяч так быстро, как человек вообще в силах подать крикетный мяч, и выполнил самую длинную подачу в этот день, и в этот раз мяч полетел прямо к внешнему столбику калитки Кребса – полетел, не закручиваясь, и отскочил прямо у его ног.
Йоркер.
Самый настоящий йоркер.
Скажу только, что, когда перекладины свалились, я побежал назад к другой калитке, заскользил по траве на коленях, скинул рубашку, поиграл бицепсами и завопил так, словно мы только что выиграли чемпионат мира.
И что вы думаете? То же самое проделали все слипы и все каверы.
Все до одного.
Мы вопили, скинув рубашки, играли бицепсами – между прочим, на холодном ветру, и это кое о чем говорит.
А Карсон Кребс стоял у своей калитки, держа в руке перекладины, опираясь на биту, и улыбался.
