– Это хорошо! – сказал Стэнли.
Несколько дней спустя он снова послал меня забрать Рэйчел и Венди. Я подумал, что это хороший знак. Тем не менее они все еще выглядели напряженными. Они рассказали мне, что Стэнли назвал их композиции хорошими, идеальными. И все же он продолжал миксовать их вместе с музыкой других композиторов.
– Зачем он это делает? – спросила меня Рэйчел. – Это значит, что он недоволен?
– Мы перепробовали все, – добавила Венди, – я не знаю, сколько версий одной и той же композиции мы сыграли для него!
– Ну, – я попытался успокоить их, – если он позвал вас снова, значит, он доволен. Он просит вас менять что-то, потому что он знает, что вы можете дать ему то, что он хочет. Не беспокойтесь об этом слишком сильно; просто продолжайте работать.
Стэнли, вероятно, применял свою обычную стратегию «давайте сделаем еще раз». Он продолжал спрашивать меня, о чем говорили девочки, потому что он хотел понять, что было на уме у тех, с кем он сотрудничал. Он послал меня шпионить за ними в надежде, что они откроют мне что-нибудь.
Когда Стэнли принял решение нанять Венди и Рэйчел для «Сияния», я видел их в последний раз. Он нанял им другого водителя, и я ничего не мог с этим поделать: моя миссия была выполнена.
Дорогой Эмилио!
Спасибо за то, что успокаивал нас в эти трудные несколько недель. Мы всегда будем благодарны тебе.
С наилучшими пожеланиями,
Рэйчел и Венди
В то же время работа по монтажу фильма продолжалась. Несмотря на многочисленные поправки, внесенные Стэнли в контракт с EMI, «Сияние» в конечном итоге должно было покинуть студию. Время закончилось, все сроки продления истекли, авторитет Стэнли был использован, личные симпатии розданы, вот и все: больше не к кому или не к чему было апеллировать. В конце лета 1979 года Стэнли упаковал свои вещи и переехал в монтажную студию в Чайлдвикбэри, в новое здание, которое он только что купил и окрестил Stanley Kubrick Studios.
Монтаж фильма занял два месяца. Премьера была запланирована на май 1980 года, и техники работали нон-стоп, начиная утром и заканчивая поздно вечером, чтобы успеть к дедлайну.
Когда пришла весна, Стэнли пришлось вернуться в EMI Studios, чтобы монтировать звук, потому что дома у него не было адекватного оборудования для этой работы. Репутации Стэнли было достаточно, чтобы развеять сомнения студийного руководства и подписать новый контракт. Все набились в студию звукозаписи. Катушку за катушкой они слушали музыку снова и снова, чтобы посмотреть, как каждый кусок будет сочетаться с каждой отдельной сценой фильма.
