Уже на границе атмосферы пришла метеорологическая сводка: средняя облачность, лёгкая позёмка. Погода по местным меркам была отличной, так что и «на бетон» Мистивир садился на ручном управлении, а не поручил это автопилоту. Уж больно восторженно, затаив дыхание, Лена наблюдала и за первой в жизни посадкой, и за пилотом. Ну как не покрасоваться? Наконец «Игла» замерла в указанном диспетчером квадрате, её подхватил гравитационный транспортёр и оттащил в ангар.
— Пошли к выходу, — Мистивир отстегнулся и встал. — На борт мы инспекцию всё равно не будем пускать. Как проверят паспорта — так сразу к Юриусу.
— Ой, — вдруг испугалась Лена. — А нас же ищут…
Мистивир отмахнулся:
— Никто нас здесь не ищет. Точнее, про тебя вообще вряд ли знают. Самое большее — вспомнят про то, что Салим тебя подставить пытался. Но и то привлекут как свидетеля. Я не зря и ему, и охраннику в коридоре потом горло перерезал, да и следов искажения за собой не оставил. Пытки спишут на криминальные разборки. Очень тёмная личность была. Да и не сообразят, что мы вообще здесь: калоша, которой числится по всем документам наша «Игла», по целине вообще ходить не умеет. А мы не на императрицу покушались, чтобы СБ нас разом по всем мирам искала, — он вздохнул и уже на пороге рубки добавил: — Я бы и свои данные менять не стал: имя по империи нередкое. Вот только вспомнить кто-то может, как я к нему заезжал. Хоть и не был здесь лет пятнадцать, учеников у Юриуса не так уж и много.
— Слушай, — Лена тоже встала, — а сколько тебе лет вообще? Я пыталась угадать, и всё время не сходится.
Мистивир обернулся, поймал девушку за талию, притянул к себе и улыбнулся краешком губ:
— Боишься, что соблазнил тебя старый хрыч? Это как считать. Если по дню рождения, то мне сорок девять. Но Мастера искажений счёт иначе ведут. «Пока молод душой, молод телом» — для нас не просто красивые слова. Старение очень зависит от внутреннего состояния. Мой наставник разменял два века, а биологически ему пятьдесят с небольшим. На то он и один из Великих мастеров.
— А ты?
Лена тут же пожалела о своём вопросе, но было поздно. Мистивир как-то сразу поник, посмотрел куда-то сквозь девушку, высматривая видимое лишь ему одному. Лицо осунулось. Всё же ответил, но голос звучал глухо.
— Я приехал в столицу девятнадцать лет назад. Мне тогда было по биологическим часам двадцать четыре, за двенадцать лет я состарился ещё на четыре. А теперь тридцать пять.
Лена крепко обняла Мистивира, осторожно коснулась губами его щеки.
