Наверное, это тоже нормально.
А вот с сайтом нужно что-то делать. Третье подряд обновление в несчастные три тысячи знаков не порадует ни читателей, ни меня. Но неделя, к счастью, короткая, а по выходным я ничего не выкладываю, и клятвенное обещание исправиться переносится на понедельник. Я малодушно вздыхаю с облегчением и сплю целых два часа подряд, прежде чем свет от уличного фонаря начинает казаться слишком ярким. До утра я бессмысленно смотрю на тени ветвей на потолке, но так и не собираюсь с духом, чтобы поплотнее задернуть шторы.
Неудивительно, что в последний рабочий день на этой неделе я выгляжу точно так же, как после незапланированной пьянки, и стремлюсь испариться при первой же возможности.
Денис Владимирович сидит в кабинете. У него какая-то закавыка с техническим заданием на проектирование, и он твердо намерен разобраться с ней до выходных. А я впервые после отпуска спускаюсь в метро и с некоторым удивлением понимаю, что город постепенно оживает. Только все никак не приучается обращать внимание на рассадочные метки на сиденьях.
Сосед во дворе даже жизнерадостнее обычного. Он сидит на скамейке, небрежно сбросив оградительную ленту. В руке у него полупустая бутылка пива.
- А где жаних? — вопит он на весь двор, вальяжно растягивая букву "а".
- Где-то в моих юношеских мечтах, — с наигранным надрывом отвечаю я и скорее скрываюсь в подъезде, пока соседа не потянуло на продолжение диалога.
На лестничной площадке перегорела лампочка. В прихожей все в порядке, но я сползаю по стене в полной темноте и долго сижу на корточках, так и не разувшись, пока ступни не начинает сводить от напряжения. Тогда я всё-таки вылезаю из туфель, постанывая от боли, привычно оставляю куртку и сумочку под кварцевой лампой и ползу на кухню.
Свободный вечер, надо же. Всю неделю мечтала, что можно будет посвятить писательству сразу несколько часов и наконец-то выдать проду приемлемого объема, — и вот она я, пялюсь на закипающий чайник, как на величайшую тайну вселенной. Чая, в общем-то, не хочется. Есть — тоже. Но привычный ритуал помогает поддерживать ритм нормальной жизни, и я неукоснительно бросаю заварочный пакетик в чашку: ради себя одной возиться с кофе-прессом и чайными смесями нестерпимо лень. А ужин… я заглядываю в холодильник, в некоторой растерянности обозреваю продуктовые завалы и вздрагиваю от неожиданности, когда в прихожей раздается трель дверного звонка.
На пороге стоит Денис Владимирович. В одной руке у него бутылка вина, в другой — коробка с ароматической свечой. Ванильной. Но лицо у него такое, словно он тайком пронес порножурнал в мужской монастырь и теперь не знает, каяться или гнусно хихикать.
