Мимо них я крадусь на цыпочках и, конечно же, цепляюсь сумочкой за ручку запертой двери на противоположной стороне коридора. Чертова сумочка гремит на всю Дерибасовскую, и из кабинета напротив выскакивает Денис Владимирович. Он взъерошен, как драчливый воробей, и его серо-зеленый свитер сверкает перекошенным воротом, а респиратор болтается на одном ухе, придавая ему, как и завещала классика сетевых баянов, «вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство». Только все равно смущает.
И вдобавок немедленно находит способ смутить еще сильнее.
- А я вас загуглил, — сходу сознается вожделенный ГИП и добавляет самое страшное, что только создательница развлекательных романчиков про большое и светлое может услышать от знакомого мужчины: — И начал читать.
Предусмотрительные люди, которые не хотят неловких ситуаций с обсуждениями своих фантазий на тему отношений с противоположным полом (особенно с этим самым противоположным полом!), пользуются псевдонимами. Помимо очевидных плюсов анонимности и свободы слова, так куда проще создать запоминающийся бренд, а хороший писатель — это, как ни крути, именно бренд.
Но есть предусмотрительные люди, а есть я, и конкретно сейчас мне хочется провалиться сквозь три этажа в мать сыру землицу.
Я люблю отзывы. Обожаю зацепляться языками с читателями и обсуждать персонажей. Светлею лицом, когда кто-то находит время чиркнуть простое «спасибо» в комментариях. Писательство — сдвиг по фазе сродни психологическому эксгибиционизму, только вместо голого тела под плащом у писателя сетературы идеи, персонажи и слова. Нет ничего хуже, чем прийти на сайт, распахнуть чертов метафорический плащ и обнаружить, что никто и не смотрит.
Но реальность — не эти ваши интернеты, и выслушивать отзывы вживую, без защитного экрана в десятки, сотни километров от читателя, — совсем другой коленкор. Вживую — это все равно что схватить эксгибициониста за что-нибудь выступающее вместо того, чтобы просто посмотреть.
Мягко говоря, не всякий обрадуется.
Кажется, это тоже написано у меня не только на лице, но и поперек через весь респиратор, потому что Денис Владимирович неловко пожимает плечом и меняет тему:
- Давайте, я вас подвезу?
Я безнадежно выдыхаю и наконец снимаю ремешок сумочки с дверной ручки.
- Денис Владимирович, это был долгий…
- Я даже штопор захватил! — перебивает меня ГИП и предъявляет этот самый штопор.
Новехонький. На нем все еще болтается этикетка, и вид у него тоже лихой и многообещающий. Некоторое время мы смотрим на этикетку, пока она не останавливается, и я даже вроде бы нахожу какие-то уместные слова, но произнести ничего не успеваю.
