Беседу дозорный завязал охотно, но порадовать путницу не смог. Арсанийцы снялись с лагеря еще до того, как я в первый раз угодила в этот оазис и попала во дворец тайфы. До гор за это время они едва ли добрались, но за границы известной мне территории наверняка уже вышли. Если только их не задержала в пути песчаная буря — но я не знала, разыгралась ли хоть одна за то время, что я провела взаперти. Под защитой городских стен за капризами пустыни следили разве что маги, ответственные за поддержание купола над столицей, — и то лишь в те моменты, когда приближалось время подпитки плетений.
Дозорный будто нарочно сгущал краски, расписывая размеренные дни в оазисе, благополучно минувшие, пока я потихоньку сходила с ума во дворце тайфы. Послушать его, так прошла целая вечность, и Свободные могли не только откочевать к горам, а благополучно вымереть. От скуки и чрезмерно благоприятной для путешествий погоды, которая сменилась буквально только что.
Я слушала его — и не могла нарадоваться, что о кодексе сдержанности вспомнила раньше, чем о Рашеде.
После многоходовых дворцовых интриг, когда одно слово правителя способно изменить настроения в целом городе по ряду совершенно никак не связанных между собой причин, то, что пытался провернуть дозорный, казалось восхитительно простым и понятным. А я чувствовала себя такой умудренной опытом, что поневоле искала подвох.
Только его не было.
Он и в самом деле надеялся, что я испугаюсь дальнего путешествия в одиночку и, пытаясь расположить к себе единственного кочевника на дневной переход окрест, выложу как на духу и последние новости из столицы, и подлинные цели своей поездки, и еще пару поучительных историй сверху отсыплю.
Стоило отдать дозорному должное: дальнего путешествия я и в самом деле побаивалась. А он и впрямь был единственным кочевником на дневной переход окрест.
Только вот выкладывать все на духу было все равно что начинать торг с настоящей цены.
Поэтому в ответ на самые душераздирающие пассажи я сладко улыбалась и молчала в тряпочку, причем благодаря специфическому пустынному ветру делала это в самом что ни на есть прямом смысле. За беседой время пролетело незаметно, и из-за дюн показались серовато-зеленые макушки финиковых пальм.
Оазис Ваадан был довольно крупным, и при нем давно разрослось постоянное селение-ксар — десяток глиняных домов с плоскими крышами и старательно огороженными внутренними двориками, где готовили еду и просто проводили время. Мое появление поначалу нешуточно заинтересовало вездесущих мальчишек исключительно оборванного вида, но, поняв, что я пришла одна и не намерена ничем торговать, дети моментально разбежались — успев, впрочем, известить взрослых и о прибытии чужака, и о том, что дозорный не посчитал его угрозой. Поэтому встречали меня мужчины хоть и вооруженные — но не хватающиеся за рукояти мечей.
