Намеки на возможный роман с Джейденом Старром вели только по одному пути: кто-то хотел, чтобы меня вышибли из Мангроув-парка без рекомендаций. В самом деле, как еще могла отреагировать леди Изабель, узнай она, что компаньонка дочери осмелилась завести интрижку с женихом госпожи? На леди Изабель же не написано, что она знакома с моими родителями и догадывается, что я нарисовалась в особняке сразу после смерти Саффрон Кроуфорд не просто так, и увольнять меня может оказаться себе дороже. Разумеется, границы терпения есть и у нее, но она достаточно умна, чтобы не рубить сплеча.
А вот мистер Раклон, пожалуй, был слишком молод, чтобы водить знакомство с моей мамой — если только он не жил под Трангтао лет двадцать назад. Возможно ли, что своей оговоркой он пытался предупредить незадачливую компаньонку о нависшей над ней опасности, а вовсе не угрожал мне скорой расправой?
Возможно. Но симпатии он по-прежнему не вызывал. Что, спрашивается, мешало сказать прямо?..
Я споткнулась на ровном месте и подавилась нервным смехом.
Смотри-ка ты, а папа, кажется, был прав насчет Джейдена. Мало того, что на уме и на языке у него, как у пьяного, одно и то же — так это ведь еще и заразно! Кто бы мне сказал неделю назад, что подобная манера общения окажется для меня предпочтительней, чем извечные вайтонские пляски вокруг да около!
Но с ним невозможно было работать иначе. Вздумай он использовать многослойные формы вежливости, чтобы сообщить мне, что я встала как огородное пугало и имею шансы сама напугать «тигра», — и мы не вылезли бы из мастерской до утра. Или, что вероятней, просто ничего не успели бы до того момента, когда миссис Ваен взмолилась о пощаде…
А так на меня попеременно лились то по-мальчишески бурные восторги, то такие же острые замечания о позе и актерском мастерстве — я не успевала ни возгордиться, ни по-настоящему расстроиться. Только смеялась вместе с ним и неслась на той же восходящей волне, что и он, напрочь забыв о времени. Наверное, потому-то все его натурщицы и оставались довольны сотрудничеством: его страсти, его увлеченности, его готовности посвятить всего себя одному делу хватало на всю команду. Вся моя усталость ограничивалась разве что напряжением в мышцах — и то на грани какой-то сладкой ночной истомы. Я не чувствовала себя опустошенной. Для такого безнадежного интроверта, как я, это было весьма показательно.
Джейдена и в самом деле интересовала только скульптура. Пожалуй, для того, чтобы справиться с ведением дел в Кроуфорд-холле, ему потребовалась бы благоразумная и хорошо образованная жена — леди Линдсей подходила идеально. Я еще не была готова написать об этом в рапорте, но в голове словно прояснилось, и я машинально вытащила из сумочки первый попавшийся глиф.
