В 1928 году Утесова приглашают на зарубежные гастроли в Прибалтику (театры-варьете Латвии и Эстонии), откуда он уже как турист с женой и дочерью едет в Германию и Францию. Именно в Париже Леонид Осипович услышал американский джаз-оркестр Теда Льюиса, который поразил его тем, что потом сам артист называл «театрализацией».
По возвращении в Ленинград он создал собственный (первый год — при совместном руководстве с трубачом Яковом Скоморовским) театрализованный «Теа-джаз» из десяти человек, первое выступление которого после полугодовых репетиций состоялось 8 марта 1929 года на сцене ленинградского Малого оперного театра. Это был совершенно новый для эстрады того периода жанр. Утесов совмещал дирижирование с конферансом, танцами, пением, игрой на скрипке, чтением стихов. Разыгрывались разнообразные сценки между музыкантами и дирижером. В веселых музыкальных спектаклях были сплавлены сатира, юмор, пародия, лирика, цирковая эксцентрика. Утесов сыграл в них множество ролей.
В репертуар «Теа-джаза» Леонид Осипович включил и несколько «уличных» песен (то, что нынче называется «блатным фольклором»), в том числе «Лимончики», «С одесского кичмана» и «Гоп со смыком».
А в 1932 году Леонид Утесов получает от объединения «Музпред» официальное приглашение записать лучшие произведения своего коллектива на пластинку. В числе прочих Утесов включил три указанные выше уличные песни. Это было верхом наглости и даже определенного рода вызовом. И вот почему.
Дело в том, что в то время уличный и уголовный фольклор был популярен так же, как нынешний «шансон». Правда, «Радио Шансон» отсутствовало, но его роль исполняли… обычные пивные. В Москве, например, к 1927 году насчитывалось 127 пивных заведений, где выступали эстрадные артисты. В их репертуаре были и «жестокие» романсы, и каторжанские песни, и частушки «на злобу дня»:
Мне вчера приснился сон,
Хожу, как потеряна:
Чемберлен, вишь, без кальсон
Целовал Чичерина.
Однако в конце концов «красным идеологам» надоела вся эта эстрадно-выпивошная свистопляска. К началу 30-х годов начинается бескомпромиссная борьба с «легким жанром». С 1 мая 1930 года всякая эстрадная деятельность в пивных запрещена. А в 1931 году на Апрелевской фабрике грампластинок было уничтожено более 80 процентов матриц пластинок с записями песен «чуждого содержания».
И вдруг… Вот как описывает случившееся известный искусствовед и историк культуры Глеб Скороходов в своей книге «Леонид Утесов. Друзья и враги»:
