Кожа у него стала белой, словно снег, волосы покрывал иней, а глаза…
– Что ты с ним сделала? – в ужасе прошептала я.
Просто видеть у Эжена черный цвет глаз мне не доводилось. Никогда. да и сам он… слишком спокойный, уравновешенный, ледяной… А ведь огонь феникса должен себя хоть как-то проявлять в его движениях, взглядах, жестах… Заколдован! И как я могла про это забыть?
И отчаяние накрыло с головой, перед глазами потемнело.
«… хочу, чтобы в момент отчаяния, когда твоя вера будет находиться на грани, ты помнила: я тебя люблю. И это чувство не уничтожит ничто на свете. Ни проклятия, ни другие люди, ни обстоятельства, ни время, ни магия. Ничто, Риана. Оно не умрет, даже если мне вырвут сердце. Моя любовь останется в тебе. Всегда».
Если я и искала спасение, то оно заключалось в словах Эжена, сказанных накануне нашей разлуки. И я помнила, что тогда ему пообещала в ответ. Мы справимся. Но как же невыносимо больно видеть его таким! Все бы на свете отдала, чтобы растопить его замерзшее сердце, вернуть огонь феникса в глаза, услышать столь редкий, но желанный смех…
– Магия может быть беспощадной, – усмехнулась Изольда, про которую я уже успела забыть, не в силах отвести глаз от Эжена. – Если сможешь его победить, второе испытание будет засчитано.
– Кого победить? – недоуменно спросила я, почти потеряв нить разговора и услышав только последние предложения.
– Эжена, – сверкнула глазами Изольда.
И мне показалось, что от ее слов, у меня остановится сердце. Как можно биться с тем, кого любишь?
– Ну или… просто откажись от испытания.
То есть проиграть, даже не попытавшись?
Впрочем, чего я еще ожидала? И на что надеялась?
– Никогда не понимала, почему Эжен обошелся так жестоко с Гженкой, – тихо сказала я.
Затем обернулась к Изольде, ожидавшей моего решения.
– Но теперь я сама готова тебя убить просто за то, что ты с ним сделала.
– Побереги свои силы, деревенская глупышка. И запомни: прикоснешься к нему – умрешь.
Час от часу нелегче! Но прийти в себя мне колдунья не дала. Изольда взмахнула рукой, Эжен шагнул ко мне.
– Убей девчонку!
Ее голос звенел, отскакивал от ледяных стен, и казалось, звучал отовсюду, отражаясь в малейшей крупице льда.
В руках Эжена вспыхнуло два меча. Один он бросил вниз и толкнул ногой ко мне.
– Эжен, ты меня совсем не помнишь? – спросила я, все еще надеясь, что колдунья обманула.
В ответ – тишина. Мой темный маг встал в боевую стойку, выпустил крылья… И я повторно вздрогнула и едва не сорвалась на крик. Они не были огненно-красными, такими родными и знакомыми. Теперь крылья стали чисто белыми, искрящимися, словно иней, со странными темно-синими всполохами. И мне безумно захотелось броситься к Эжену, обнять, прижаться, убедиться, что все это снится. И может быть тогда, как и положено в любой сказке, любовь победит эту древнюю злую магию, которой он вынужден был поддаться, чтобы сохранить мне жизнь.
