— Пойдем за мой стол, — белобрысый слегка понизил голос.
— Нет, благодарю, — холодно ответила Нина.
Он стиснул зубы.
— Это не приглашение! Если не понимаешь по-хорошему, я ведь могу и по-плохому…
— Попробуй, — спокойно отозвалась она. — И тогда гипс у тебя будет на обеих руках.
Его ладонь импульсивно сжалась в кулак и тут же покрылась сияющим синим пламенем, которое, казалось, в любой момент заискрит.
— Думаешь, ты одна имеешь право… — сквозь стиснутые зубы начал он.
— Использовать магию нельзя, — перебил Лёня. — А ты как глава дисциплинарного комитета вообще должен…
— Замолкни, мошка! — даже не поворачивая головы, бросил белобрысый.
Стул напротив громко скрипнул, и Нина встала с места.
— Извинись перед моим другом! — отчеканила она.
Тишина стала еще гуще. Студенты за другими столами предвкушающе смотрели на наш, будто ожидая огромного скандала. Я видел пылающее синее свечение вокруг его кулака, однако развешенные по залу уловители молчали, показывая, что мощности магии еще недостаточно, чтобы считать ее проблемой. Миг — и это свечение растворилось среди обильных серых волн, которые, подрагивая, заплясали вокруг его тела, раз за разом плотно оплетая гипс. Все затопил его страх — такой сильный, словно рядом была ужасная опасность. И этот страх вызвала в нем она — пристальным взглядом своих синих глаз.
— Извини, — сухо бросил белобрысый Лёне, а потом снова повернулся к Нине. — Если ты считаешь, — заговорил он сердито, но тихо, чтобы не слышали другие столы, — что имеешь право нарушать обязательства, то и я не собираюсь им следовать!
— Как угодно, — холодно произнесла она, садясь обратно, — меня это не волнует.
— А должно!
Он развернулся и, недовольно топая, ушел. За столами вокруг тут же возобновились разговоры, в которых раз за разом повторялось слово “брак”. Да уж, в заводской столовой атмосфера была на порядок дружелюбнее. Но там и не было такого количества женщин, чтобы терять от них голову, да и когда говорили про брак, имели в виду совсем другое. Рядом еле слышно скрипнул стул, словно его хозяин хотел уйти как можно тише.
— Прошу меня извинить, — Лёня взял поднос с недоеденным завтраком и направился к выходу.
Вздохнув, Нина поднялась следом и торопливо пошла за ним. Подругой она была просто отличной, но явно не всем.
— Они в отношениях, — поинтересовался я, кивая туда, куда утопал этот загипсованный, — или что-то вроде того?
Хотя все еще повторяющееся слово “брак” уже как бы давало ответ.
