— Угол Парк-авеню и 28-й.
— Вы приезжий? — спросил шофер. — А откуда?
— Из Южного Бронкса.
Как бы испытывая на прочность ремень колышущимся брюхом, он сбежал по ступенькам «28-й улицы» и сунул под нос контролеру удостоверение. У перрона, зияя открытыми дверями, стоял поезд. Из окна кабины выглядывал машинист.
— Когда пропал ток?
Машинист, небритый старожил подземки, спросил:
— А вы кто такой?
— Каз Доловиц. Я старший диспетчер Башни.
— О, — машинист одобрительно покачал головой. — Пару минут назад. Диспетчер велел сидеть здесь и ждать. Что там стряслось? Задавило кого-нибудь?
— Я вот и хочу узнать, что там стряслось, — сказал Доловиц.
Он подошел к краю платформы и спрыгнул на путь. Подгоняемый злостью и беспокойством, он резво взял с места, но болевший живот вскоре притормозил его. Ухо Доловица уловило голоса. Он остановился и вытаращил глаза.
Лонгмен прислушивался к происходившему за дверью кабины, но ничего не слышал. Как далеко зашла операция — и ни одной помехи! Но все еще может пойти насмарку, если те откажутся платить. Райдер уверял его, что разумной альтернативы нет. Но предусмотреть поведение людей в данной ситуации мудрено. А что если копы нашли выход и их сейчас водят за нос? Ладони у него стали мокрыми.
Кредо Райдера «жить или умереть» претило Лонгмену, чье собственное кредо, сформулируй он его когда-нибудь, звучало бы примерно так: выжить любой ценой. Да, он подписался под условиями Райдера по доброй воле. По доброй воле? Нет. Он был втянут в это в полулетаргическом состоянии, но это ничего не объясняло.
Он уже давным-давно перестал считать их первую встречу случайной. Более точным, внушавшим благоговейный ужас определением было бы — фатальность. Время от времени он апеллировал к идее судьбы, но Райдер был к ней безразличен. Он не углублялся ни в причины, ни в обстоятельства. Случалось то-то, за ним следовало то-то, вот и все.
Они встретились на бирже труда на углу 6-й и 23-й улицы в одной из терпеливых очередей безработных, тянущихся туда, где служащий делал мистическую запись в синей книге и выдавал еженедельное пособие. Он первым заметил Райдера в соседней очереди — высокого, стройного брюнета с броским лицом. Его нельзя было не отметить в толпе цветных, длинногривых юнцов и серых людей среднего возраста, к числу которых Лонгмен с неохотой был вынужден причислить и себя.
Зачастую люди в очередях завязывают разговоры, чтобы скоротать время. Другие приносят с собой чтиво. Лонгмен, как правило, по дороге на биржу покупал «Пост» и в беседы не ввязывался. Но несколько недель спустя, увидев Райдера прямо перед собой в очереди, он завел с ним разговор. Райдер явно был из тех, кто о своих делах помалкивает, а лезущих в душу отшивает. Но он обратил внимание на заголовок «Пост»:
