— Когда я опять вернусь к своему монашеству, — говорила она, ласкаясь к мужу, — то это вы должны будете зачесть мне в действительную заслугу; а прежнее не считается: я ведь и не знала, что отдаю…
Чебоксарский рано утром уходил на завод; правление гнало во всю прыть изготовление фонарей в довольно большом количестве. Домой он забегал к завтраку на час, а возвращался только к обеду, в седьмом часу вечера. У Любы тоже было не много свободного времени: она решилась продолжать свои медицинские занятия и стала готовиться к экзамену на бакалавра. Крошка сильно мешала ей, и решено было поместить ее в детский сад, но исполнение этого решения откладывалось каждый день на неопределенное время. Чебоксарский, прежде любивший малютку, — по собственному признанию, — «как придаток, без которого он не может вообразить свою Любу», скоро незаметно для себя отвел ей очень определенное и самостоятельное место в своем привязчивом сердце. Его привязала к ней благодарность, и ребенок этот, действительно, оказал ему очень существенную услугу. Прежде Александр Михайлович, когда и не работал, то непрерывно и напряженно думал. Это физически утомляло его хуже чем самый труд и сообщало самому его мышлению болезненную напряженность. Теперь он целый час мог любоваться интересным зрелищем, как развивается на его глазах маленькое живое существо, как постепенно просыпается, словно от векового космического сна, детский разум… Час этих наблюдений освежал и подкреплял, как добрый сон после утомительной мускульной работы…
Фонари изготовлялись с изумительною быстротою, возможною в одном только Париже. Скоро они уже зажглись и засверкали в разных концах громадного города, сперва в некоторых увеселительных местах. Вскоре изящный отель в одной из центральных городских частей, принадлежащий редакции самого распространенного из игривых журналов, объявил себя клиентом товарищества «Северное Сияние». Он даже значительную часть улицы осветил, будто бы на собственный счет, и очень ловко сумел придать этому вид ядовитой демонстрации против республиканского муниципального совета… — Публика наглядно могла убедиться, что фонарь Чебоксарского превосходит все другие фонари силою, мягкостью и ровностью освещения.
Верхом торжества для «Северного Сияния» был тот вечер, когда массы парижского населения затолпились вокруг громадных магазинов «Бедного Лазаря», которые, будучи сверху до низу освещены несчетным множеством новых фонарей, представляли, действительно, волшебное зрелище. Магазины эти принадлежат к числу тех двух-трех колоссальных по размерам предприятий, которые за последнее время развиваются в Париже и грозят захватить в свои руки всю розничную торговлю всемирного города. Торгуя решительно всем, они подавляют соперников быстротою оборота и крупными цифрами своего капитала.
