— Ну, уж это ты хватил!
— Нет, ручаюсь тебе, чем хочешь! — отвечал Валентин таким тоном, в котором ясно сквозила его слепая вера в своего вождя. — Но дальше, дальше. Когда мы вошли в гавань, было два часа, не так ли? Ну, а в девять оттуда ушли неаполитанские пароходы, а в двенадцать из города выступило несколько батальонов королевских солдат. Пойми, всего за два часа до нашей высадки! Если б не остановка на Таламоне, вследствие мошенничества генуэзских торгашей; если б этот сумасшедший не вздумал броситься в море, нас бы встретили неаполитанские пароходы на воде и неаполитанские батальоны на суше, и кто знает, что бы с нами было. Нет, ничем ты не выбьешь у меня из головы, что тут что-то неспроста.
В это время раздался какой-то быстрый сигнал и по рядам как ветер пронеслась команда:
— Стройся! Стройся!
Великая минута наступила.
Город Калатафими, близ которого произошла первая битва, решившая участь всей кампании, расположен на вершине горы, спускающейся уступами до плоскогорья, называемого Pianta Romana — «Римская площадка», где, как гласит предание, сицилианцы разбили римлян. За этой площадкой спуск становится правильным, но очень крутым, что делает движение по нему чрезвычайно затруднительным. У подножья горы протекает совершенно незначительный ручеек, отделяющий гору от другой, значительно меньшей возвышенности, на которой расположена деревня Вита.
Неаполитанские войска, числом до трех с лишком тысяч, под предводительством генерала Ланди[266], были расположены на «Римской площадке», занимая своими передовыми пикетами один край ее.
Предупрежденный о близости неприятеля, Гарибальди приказал своим войскам, состоявшим уже почти из полутора тысяч человек, двинуться по калатафимской дороге, сам же, по обыкновению, выехал вперед, чтобы поскорее увидеть все движения неприятеля.
С последних холмов деревни Вита генерал замечает неаполитанских стрелков, занимавших хребет «Римской площадки». Тотчас же он посылает назад одного из своих адъютантов с приказаниями. Адъютант встречает колонну, не доходя до деревни, и передает приказ вождя: всё войско, сойдя с дороги, должно двинуться вправо и занять высоты. Тюрр с генуэзскими карабинерами (единственным отрядом, вооруженным хорошими ружьями) в авангарде; за ним Карини[267] с отрядами из павийских студентов и сицилийскими партизанами, под начальством Копполы и Сант-Анны[268].
Завидев неприятеля, сицилианцы испустили страшные крики, затем, сделав по нем залп, разбежались во все стороны, хотя впоследствии они снова показывались в разных местах битвы. Только человек двести пятьдесят удалось Сант-Анне и Копполе удержать вокруг себя.
