Роберт и Валентин высадились с «Пьемонта» одними из первых. Молодой художник, бледный и изнеможенный вследствие морской болезни, мучившей его во всё время пути, лишь только ступил на землю, тотчас же опустился на колени и поцеловал ее. Затем, поднявшись, он расправил члены и воскликнул, вздохнув полной грудью:
— Слава Богу! Наконец-то я на твердой земле и не шатаюсь более, как пьяный… Право, чувствуешь себя другим человеком!
С этими словами он схватил свой карабин и начал крутить им над головой, чтобы поскорее размять руки.
Валентин молчал и, угрюмо насупившись, смотрел на город, на море, на товарищей. Какая-то упорная мысль, очевидно, поглощала его. Но из этой задумчивости вывел его голос генерала Тюрра, подошедшего к ним в сопровождении одного молодого офицера.
— Ребята, за мной! — крикнул он, быстрыми шагами направляясь к городу.
Валентин и Роберт, вскинув на плечи карабины, тотчас же пошли вслед за венгерским генералом и его спутником.
Через десять минут они входили уже на телеграфную станцию. Спутник Тюрра служил телеграфистом в генуэзском бюро; поэтому, овладев депешами, он тотчас же прочел следующую телеграмму, адресованную к коменданту Трапани: «Два парохода под сардинским флагом только что вошли в гавань и высаживают людей». И пока офицер читал Тюрру депешу, получился ответ: «Сколько их и какая цель высадки». Тогда гарибальдиец сам уже отправляет ответ: «Извините, я ошибся. Это два коммерческих судна, идущие из Джирдженти[264] с грузом серы». Несколько минут спустя телеграф снова принес ответ: «Вперед смотри в оба, дурак!» На этом телеграфный разговор и покончился[265].
Тем временем прочие офицеры выстраивали каждый свою команду в боевой порядок.
Маленький неаполитанский гарнизон немедленно же отступил в полном беспорядке; Гарибальди без всякого сопротивления занял город и тотчас же приказал развесить по всем перекресткам следующую прокламацию:
«Сицилийцы!
Я привел к вам горсть храбрецов, уцелевших от ломбардских битв. Мы услышали геройский крик Сицилии — и вот мы среди вас. Мы желаем только одного — освобождения отечества. Будем единодушны, и дело окажется нетрудным.
К оружию!
Кто не возьмется за него, тот либо трус, либо изменник.
Недостаток оружия пусть никому не служит извинением: в руках храбрых всякое оружие хорошо. Городские советы озаботятся об участи стариков, женщин и детей. Итак, к оружию! Пусть Сицилия снова покажет миру, как доблестный народ освобождается от своих тиранов!
