В январе 1827 года Бернардо снова увидел шпиль Миланского собора. Ему было около сорока пяти лет, но раны, походы и суровый климат севера настолько ослабили его, что он постарел прежде времени.
Первой заботой Бернардо было разыскать свою сестру Доротею, отвращение к которой значительно ослабело в нем с годами. Она оказалась вдовой с тремя детьми, нищей и вдобавок пьяницей. Ласки невинных детей обезоружили гнев честного солдата и остановили его на пороге, когда он, в негодовании, хотел уйти навсегда. На другой день несчастная женщина стала просить у брата прощения, давая клятву не брать никогда вина в рот, и столько наговорила и наобещала, что Бернардо согласился, наконец, поселиться с нею. Таким образом, расходы его значительно увеличились. Капитал же был так незначителен, что являлась необходимость приискать какое-нибудь занятие для пополнения расходов. Бернардо взял в аренду клочок земли на окраине города[172], вскопал несколько куртин, выстроил маленькую оранжерею, которую наполнил цветами и душистыми травами. Уже через месяц он мог нарисовать над дверью своего жилища огромный букет роз, величиной с капустный кочан, и сделать надпись крупными буквами: «Здесь продаются цветы и букеты».
Вместе с цветами старый капитан занялся и своими племянницами, которые, кроме толчков от матери, когда она бывала под хмельком, не знали другого воспитания. Их было три[173]. Младшую звали Далией. К ней-то больше всего и привязался старик, может быть, потому, что это имя присоединяло девушку к миру цветов, в котором он провел всю свою жизнь.
Доротея сдержала слово не пить вина, но только вино она заменила водкой[174]. Бернардо кричал, бранился, угрожал, но всё напрасно. Каждое утро Доротея клялась исправиться, а вечером не могла держаться на ногах. Как быть? Прогнать ее, лишив этих детей матери? Прогнать!.. Но куда же денется несчастная, преданная своему пороку, без всяких средств удовлетворить его? Кончит, пожалуй, воровством или чем-нибудь хуже… А что станется тогда с репутацией семейства? Капитан же дорожил добрым именем больше, чем жизнью. Опасаясь худшего, он решился поэтому держать вдову при себе[175].
Через пять лет она умерла от delirium tremens[176], — обыкновенный конец всех закоренелых пьяниц; умерла, расточив своей беспорядочной жизнью то немногое, что брат ее успел собрать по зернышку с терпением муравья. Две старшие девочки тоже умерли одна за другой.
В конце концов, около старого капитана, обремененного годами, болезнями и невзгодами, осталась одна Далия, стройная и хорошенькая восемнадцатилетняя девушка, отданная с малых лет на обучение к модистке. Во время своего ученичества Далия приобрела множество сведений, необходимых для того, чтобы стать настоящей барышней. Она выучилась одеваться прилично несколькими метрами ситца, обедать полентой
