Шестая глава в новом номере журнала «Дело» отсутствовала… Повествование начиналась, после Пятой главы в предыдущем номере, сразу с Седьмой.
Очередная растерянность редактора… На сей раз никаких пропусков в тексте не было: новую главу «L'assalto» («Нападение») — об атаке на палермитанский монастырь Ла Ганча и об аресте заговорщиков — Мечников перевел опять-таки добросовестно, как и предыдущую. Почему же в журнале не оказалось Шестой главы? Сбой в счете, вероятно, был преднамеренным шагом: таким образом, несмотря, на одну, прежде выпущенную (Четвертую) главу, оригинал и перевод в счете сравнялись: Седьмая глава в обоих текстах совпадала по нумерации.
Очевидно, для Мечникова она была важной, и он поставил здесь — впервые — свое собственное значительное примечание: «Заметим, кстати, что рассказ о стычке при монастыре, казнь тринадцати <…> — факты совершенно исторические, как вообще все подробности восстания, рассказанные в этом романе».
Первая часть Восьмой главы («Отплытие») в журнале «Дело» (но по реальному счету она являлась Седьмой) более-менее совпадала с Восьмой главой итальянского романа («L'imbarco»; дословно: «Посадка на судно»). Однако вторую часть этой главы Мечников в свой перевод опять-таки не включил.
Она представляла собой историческую реминисценцию о Рисорджименто — до отплытия Гарибальди из Генуи в Палермо. Какие причины побудили переводчика отказаться от этого весьма насыщенного очерка, с библиографическими указаниями? Их могло быть несколько. Изначально Оттолини заявляет о важности пьемонтской монархии в деле объединения Италии, что могло покоробить переводчика-республиканца: к примеру, чуть раньше, описывая каморку главного героя Роберта, Мечников «снял со стены» портрет савойского монарха, висевший там на почетном месте, согласно оригиналу. Переводчик явно не разделял одобрительных нот по отношению к императору Франции Наполеону III и заключенному им договору с австрийцами в Виллафранка: ведь тогда представителей Пьемонта даже не пригласили к столу переговоров — более того, по результатам Виллафранкского мира Пьемонт вынужден был ублажить Францию передачей ей Ниццы — родного города Гарибальди, что вызвало его праведный гнев (об этом щекотливом сюжете Оттолини благоразумно умолчал). Много хвалебных слов Оттолини в этом очерке посвятил генералу Манфредо Фанти, в то время как этот генерал несколькими годами ранее вел пьемонтских солдат на захват Севастополя. Не исключено, что Мечникову не понравилось слишком откровенное описание помощи для Гарибальди от корыстных англичан, экономически заинтересованных в падении Бурбонов — об этом в Италии до сих пор говорить считается некорректным. Кроме того, итальянский писатель необыкновенно подробно писал о скучных мерах (комитеты, плебисциты и проч.), принятых в центральных провинциях по их вхождению в объединенное королевство.
