— А что мне остается?
Поездка продлилась еще несколько часов. За это время я успела получить карту Лабиринта, еще более схематичную, чем предыдущие рисунки, с белыми пятнами во многих местах, и выслушать краткие пояснения на тему того, что в этом Лабиринте обитает. И кто. Некоторые описания звучали очень знакомо, особенно упоминания желтоглазых тварей с ядовитыми зубами. Но намного интереснее оказалось другое — из Лабиринта невозможно было открыть ни Портал, ни Врата, а значит моя идея — докопить Нити и выбраться самостоятельно — была невыполнима. Жаль. Придется действовать иначе.
— Какие вы даете гарантии, что сдержите обещание и отпустите меня?
— Я же дал вам свое слово! — возмущенно воскликнул вампир.
— Это очень любезно с вашей стороны, — мой голос звучал кротко. — Но я бы хотела чего–то более конкретного. Например, клятву именем Савэто.
Оба вампира замерли, и если взгляд младшего выражал открытую злость и даже, пожалуй, страх, то взгляд старшего, потеряв маску любезности, заледенел.
— Да что ты себе позволяешь, человечка! — взорвался вампирчик. — Это оскорбительно!
— Я хочу жить, — объяснила я очевидное. — Вы же, господа, не сделали ничего, чтобы заслужить мое доверие.
— Видите ли, любезная тарэса, — сказал старший из вампиров. — Данная клятва для нас запретна. Мы не можем клясться именем Савэто.
Слушая седого, я смотрела на вампирчика, особо отметив блеснувшее в его взгляде удивление.
— Лжете, — прервала я вампира. — Можете. И будете, если хотите, чтобы я вам помогла.
— Милая тарэса, — с ядом в голосе сказал седой. — Боюсь, у вас нет выбора.
— Ну отчего же? — я опустила взгляд и сплела слегка подрагивающие пальцы в замок. — Я могу навсегда остаться в Лабиринте.
— Дядюшка, — не выдержал младший. — Просто заставь ее!
Я ждала.
Гипноза седого в прошлый раз хватило, чтобы выманить меня из гнезда, но достанет ли его силы на все время, что я пробуду в Лабиринте, и будет ли там его магия вообще действовать?
Я ждала, но ничего не происходило. Подняла голову — седой выглядел напряженным, должно быть просчитал в уме варианты и пришел к тем же выводам, что и я. Потом кивнул.
— Я принесу клятву Савэто, тарэса, хотя это и идет вразрез с нашими законами.
Я продолжала смотреть на него — очень внимательно. Реакция оказалась не той, которую я ожидала, и взгляд у него был не тот. Должно было проявиться раздражение, злость, но вместо этого я увидела обреченность. Значит, чтобы убить меня, свидетельницу, он готов был нарушить клятву и принять наказание? Сохранение тайны для вампира казалось важнее, чем собственная жизнь? Что же могло заставить этого представителя расы эгоистов и одиночек принести себя в жертву?
