.
ЛЕФ отстаивал документальную, или фактографическую, литературу, охватывавшую широкий круг источников, свидетельствовавших о реализации революционной программы советского государства. Речь шла прежде всего о человеческих документах: биографиях, воспоминаниях, описаниях путешествий, автобиографиях и дневниках. Объединял эти тексты «факт», который является «первой материальной ячейкой для постройки здания». В противоположность созерцательному идеализму буржуазной литературы это была «новая (слово „эстетика“ пора бы и отбросить) наука об искусстве, [которая] предполагает изменение реальности путем ее перестройки… Отсюда — и упор на документ. Отсюда — и литература факта»[70]. Неявно ЛЕФ поощрял каждого пролетария ежедневно вести дневник, в котором будет документально фиксироваться процесс перестройки и самоперестройки, происходящий во всех сферах советской жизни. Календарная сетка дневника была пригодна для развертывания лефовской программы ежедневного документирования строительства будущего. Но эта программа работала только в том случае, если «факты» советской жизни как на общественном, так и на личностно-психологическом уровне свидетельствовали о постоянном, непрерывном развитии.
Показательным для коммунистических концепций дневника представляется то, что самое широкое обсуждение ведения дневников в тот период происходило на строительстве московского метро. Московское метро занимало центральное место в проекте Максима Горького «История фабрик и заводов». Как и в случае всех остальных заводов и строек, охваченных этим проектом, для собирания документов «Как мы строили метро» была создана редколлегия из профессиональных писателей, задача которой состояла в том, чтобы подтолкнуть рабочих писать воспоминания и в конечном счете опубликовать эти воспоминания в документальном многотомнике. Редакторы «Как мы строили метро» особо поощряли ведение рабочими «производственных дневников», лучшие из которых предполагалось включить в задуманные тома. Дискуссии в редколлегии проливают свет на то, какими ее члены видели формы и цели ведения дневников на стройплощадке и за ее пределами. Во-первых, дневник выступал как дисциплинирующий прием в процессе труда: он должен был поощрять автора-рабочего «упорядочить, систематизировать и осмыслить свою работу для того, чтобы усвоить и закрепить [трудовой] опыт». Один из редакторов, Леопольд Авербах, уподобил ведение дневников партийной чистке: «Анализируется в себе все — что и как. Дневник должен быть написан так, чтобы рабочий или другой человек спросил себя, что ценного он сделал сегодня»
