— Пожалел я тебя, а то б отчебучил — родная мать не узнала бы... В драке я первый! Откуда такой молодой? Да ладно, молчи!... Эх, чего коня делить, черноглазый? Забирай! — цыган, как бы подарил казаху его же собственного коня. — Мы народ кочевой, как и вы, степняки, в лошадях знаем толк...
Одноглазый цокал языком и гладил высокую холку...
Вскоре они добрались до табора, где Аман и остался у нового друга...
* * *
Пролетел целый год. Год крутых изменений на громадной территории рухнувшей Российской империи. Призрак коммунизма, долго топтавшийся по Европе, наконец-то, прибился к Петрограду и уронил чашу исторических весов на сторону большевиков...
Стрелки революционного мерила еще долго колебались, склоняясь, то в сторону белых, то в сторону красных. Но дела друзей шли на поправку, так как и тем и другим требовалось немало лошадей...
— Слыхал, говорят, скоро деньги отменят!? Все будет общее: и земля, и дома, даже женщины... — Цыган, вспомнив былое, стал гнуть свою тему: — Так что, казах, хочешь — не хочешь, а коня придется мне отдавать...
Конечно, Яшка — друг верный. Чем не брат? Аман молча проглотил глупый вопрос. За год он прошел огромную жизненную школу и к этому времени уже бегло болтал на русском и цыганском языках, при торге давился за копейку, хлестался на картах и дрался, как черт. За эти способности и получил от Яшки прозвище — Валихан, в честь более знаменитого земляка, о котором Аман и понятия не имел.
— Представляешь, Валихан, все будет общее!? — моргая единственным глазом, цыган многократно ахал, стряхивая пылинки с атласного пиджака.
— Иди ты, знаешь куда? — Аман отмахнулся. — Ничего и так уже нет... Вчера на Фонтанке за буханку хлеба давали немыслимые деньги!
В этот вечер ничего интересного им не светило. Они поймали извозчика и, не сговариваясь, укатили в кабак...
Скособоченный щит со старорежимной надписью «ПОПЛАВОКЪ» болтался на ржавом гвозде, со скрипом хлопая в такт ленивой волны. На причаленной барже, разгоняя богомольных старушек, оркестр гремел экзотическим джазом. Ходить в храм было немодным и те, у кого были сбережения, пропадали на барже. Конец света был именно здесь: от рассвета и до заката одинокие дамы, воры, офицеры и прочая куцая мелочь кутили, пуская на ветер «ненужные» деньги...
— Не желаете купить ливольверт? — склизкий мужчина сквозь немногочисленные зубы обдал казаха нечищеным духом. — Я вам говорю, молодой человек! Шесть патронов, система «наган» — очень надежная штука!... Почти новый, — незнакомец обеспокоено провернул по орбите глазные яблоки, — отдам за всего ничего — десять мильенов!
