Попов приободрился, но, подходя к отделу, снова почувствовал смутную неуверенность. «А может, прав кадровик? В тираж вышел, а? Вон сколько грамотной молодежи. Я им, может, дорогу заступаю… Может, самому рапорт подать, не ждать когда сверху предложат?..»
После совещания Попов зашел к секретарю за почтой. Почта была небольшая — две жалобы, проверка адреса алиментщика и повестка следователя. Но лейтенант знал, что иногда какое-нибудь пустяковое письмецо может отнять весь день. А на сегодня он наметил подежурить часок-другой на дороге, проведать «крестника», вернувшегося из мест, которые принято называть не столь отдаленными, провести инструктаж дружинников. Много забот у участкового уполномоченного, и за все он в ответе.
Когда Попов выходил из отдела, его окликнул дежурный.
— Привет, Родионыч! Ты что, как день ненастный? Иль жалко «друга»? Дали ему вчера срок.
— Что дали? Кому?
— Вот те раз, забыл! Мало, значит, помучил тебя твой «двойник».
Лейтенант вспомнил. Месяц назад объявился в городе строгий участковый уполномоченный. Ходил из дома в дом и беспощадно штрафовал: за мусор во дворе, непривязанную собаку, громкие песни в неположенное время, потухшую лампочку на номерном знаке, непокрашенный палисадник — в общем, за всякую малость. Жалобщики заполнили приемную начальника милиции.
За розыск лжеучасткового взялся уголовный розыск, но «взял» его Попов. «Вострый мужик оказался, сумел где-то форму раздобыть. Вчера, значит, суд был. Сколько ж ему дали? Ладно, завтра узнаю…» — подумал Попов.
Почти весь день ушел на проверку жалоб и поиски алиментщика. Но с «крестником» он все же поговорил. Они столкнулись в темном переулке, когда Попов возвращался домой.
— Здравствуйте, товарищ начальник, — угрюмо поздоровался тот.
— Здравствуй, Владимир, — ответил Попов, подавая руку. — Прибыл, значит?
— Прибыл вот. Милиции должно быть известно.
— До срока выпустили?
— До срока…
— Ну, молодец! Тебе год давали?
— Год…
— А твоему корешу… как его?
— Ваньке Тузу? Втяпали на всю железку.
— Значит, ты вовремя взялся за ум…
— Вы помогли, спасибо…
Попов вдруг заволновался.
— Чего там! Сам бы не захотел, что я? Ванька-то вон так и не смог… А ты молодец! Ну, держись, брат!
— До свидания, Харитон Родионыч!
По каким-то едва уловимым ноткам в голосе парня Попов отметил, что не все, видимо, у него ладно. Он хотел поподробнее расспросить его, но, взглянув на летние ботинки на Вовкиных ногах (а на улице мороз!), передумал.
