К горлу подкатил комок. Сколько лет прошло-пролетело! Никого и не осталось, наверно, в поселке, кто помнит их семью. И уж, конечно, никто не признает в ней, Зинаиде Михайловне Алексеенко, инженере-строителе крупного дальневосточного завода, босоногую Зинку, дочку начальника волостной милиции Дубинкина.
Зинаида Михайловна, с усилием приподнявшись, потянула занавеску, туго надетую на стальной прут, долго вглядывалась в проносящуюся за окном предутреннюю мглу. Угадывалась стремительная стена пихтача, решетчатые ряды снегозащитных щитов, мелькали железобетонные столбы электрической тяги.
Поезд торопился на запад, убегая от нового дня. Но рассвет неумолимо настигал его, высвечивая горбатые крыши вагонов, будки путевых обходчиков, стога сена под плотными снежными шапками.
Зинаида Михайловна подумала, что наступающий день не принесет ей радости, не раз заставит сжаться ее больное сердце.
Да, с сердцем было неважно. Это хорошо понимали и она сама, и муж, и сын Валерий.
Когда пришла длинная, вежливо-настойчивая телеграмма, в которой неизвестные люди просили ее приехать на открытие обелиска отцу, она не могла сдержать волнения, и Валерка начал было отговаривать:
— Может, не надо ехать… А, мам? У тебя же сердце. Да и что изменится, если не приедешь? Откроют без тебя, приобщат, так сказать, к лику святых.
Она мягко укорила:
— Думается, память об умерших — благородное чувство.
Муж, подумав, сказал:
— Какие могут быть разговоры! Не поедешь — людей обидишь, да и себе потом не простишь, С работы, конечно, отпустят.
Она неуверенно ответила:
— История, мне кажется, по тому времени обычная. Бандиты напали.
— Ну, уж это как народ посмотрит. Через столько лет не любого вспоминают и обелиски ставят.
…Совсем рассвело, когда проводница объявила, что следующая остановка Итат. И вот лязгнула откидная железная ступень, приглашая Зинаиду Михайловну выйти на родную, но ставшую уже незнакомой землю.
На этой станции из их вагона выходило всего несколько человек. Зинаида Михайловна вышла последней и уже намеревалась спросить кого-нибудь, как добраться до гостиницы, как откуда-то вынырнул полнощекий милицейский капитан, осведомился, привычно бросив ладонь к фуражке:
— Зинаида Михайловна Алексеенко?
И довольный, что не ошибся, ловко подхватил ее чемоданчик.
Номер в гостинице Зинаиде Михайловне понравился. Светлый, по-домашнему уютный. Капитан, оказавшийся начальником здешней милиции, пожелал ей хорошо отдохнуть с дороги. Договорились встретиться ближе к обеду, тогда и по поселку проехать, и о завтрашнем дне поговорить. Когда капитан уже взялся за дверную ручку, Зинаида Михайловна тихо спросила:
