— Не обращай на него внимания, — заметил Рюттлингер. — У него настроение плохое: нога зябнет.
Солнце вдруг пробилось через толстый слой облаков, и сразу рассвет уступил место дню. Все сильнее ощущался свежий запах воды, напоминающий аромат подснежников. Фернан оперся на кирку.
— Я о пожарниках тоже думал, товарищи, — сказал он с улыбкой. — Но в любом случае сначала с нами будут переговоры вести. А я всеми способами постараюсь их затянуть, хотя бы до тех пор, пока крышу не разберем. Тогда никуда им не деться, придется освобождать пятый этаж, иначе на жильцов потечет при первом же снегопаде. Этого, думаю, и достаточно…
— Как бы не так! — воскликнул коротышка. — Я, например, не уйду отсюда, пока эта старая коробка не развалится ко всем чертям…
На другой стороне крыши послышалась песня: сильный тенор самозабвенно выводил мелодию.
— Эй, здесь вам не опера! — крикнул Рюттлингер.
— Тихо там, на той стороне!
— Кто там поет? Заткнись!
— Жильцов перебудишь, петух!
Все невольно расхохотались: уже целый час грохот на крыше стоял такой, что летучие мыши не выдержали и вылетели с чердака.
— Тихо!
— Поздно закукарекал: солнышко встало уже!
Но песня летела все свободней и выше, она, торжествуя, парила над городом. В соседних домах там и сям открывались окна, высовывались всклокоченные со сна люди в ночных рубашках, озирались, жмурясь, в холодном рассвете. Жильцы нижних этажей, откуда крыши не видно было, с просветленными лицами поднимали взгляд к небу, ожидая, что вот-вот станет слышен шелест ангельских крыльев.
— Эй, тихо там! — закричал Фернан. — Работать, товарищи, надо, а не песни распевать!
Стало тихо. А через четверть часа на площадь свернули два полицейских и неторопливым шагом направились к дому. С крыши к их ногам, как предупреждение, шлепнулось несколько гонтовых пластин, потом ухнул с грохотом кусок водосточной трубы. Полицейские удалились. Добрый час миновал, солнце уже прочно владело небом, и снег заблестел на улицах, когда перед домом на улице Серветт появился сам полицмейстер. Вскоре к шефу полиции подошли городской прокурор, мэтр Гранжан, и начальник пожарной дружины, муниципальный советник Франц Рютли; посовещавшись, они вошли в подъезд дома напротив. К этому времени площадь и улицы уже наполняла многосотенная толпа; люди то в дело закидывали головы и смотрели вверх, хотя зрелище, им открывавшееся, не содержало в себе ничего необычного: несколько рабочих ломали крышу старого дома.
