Николаева представила, как в её сердце загорается пламя, как оно становится всё больше и больше, и отдала часть его Жданову.
Статуя дёрнулась, ожила, с неё осыпался мрамор – и Коля открыл глаза.
– Марина?
– Колька… – Николаева обняла его со всей силы.
– Эй, перестань, забери куртку.
– Ты должен принять мою помощь, – настаивала Марина.
– Ну уж нет!
– Не надо думать, что каждая помощь – это подачка из жалости. Да и не каждая жалость унизительна.
– Тебе хорошо говорить…
– Но ведь ты тоже помогал мне, и я не отказывалась. Почему отказываешься ты? Твой отказ – это и есть подтверждение твоей слабости. А ты должен быть сильным – если не для себя, то для мамы и брата.
Коля задумался. Он всё же снял с себя куртку Марины и накинул ей на плечи.
– Ты знаешь, – сказал он, – а я ведь никогда не думал об этом вот так. Может быть, ты и права. Да, ты права, для того, чтобы принять помощь, тоже нужно быть сильным.
– Не забывай.
– Не забуду.
Коля исчез.
Снова ёлка, снова игрушки. Марина обошла дерево вокруг.
– Ну что ж, продолжим, – сказала она сама себе. – Где же шарик с цифрой семь? Семь – хорошее число.
На самом деле Марине очень хотелось сразу взять шарик под номером одиннадцать, но она понимала, что не должна торопиться, хотя бы потому, что организаторы постараются сделать этот случай для неё особенным, сыграть на её личных чувствах. А ещё она боялась вновь увидеть Мишу, боялась, что придётся наконец ответить себе на вопрос: нравится он ей или нет? Нет, не так. Слово «нравится» осталось в прошлом. Растаяло вместе с той хрупкой девочкой, которой Марина была когда-то. Теперь она – Ворона. И слово должно быть другим, не игрушечным, а настоящим. Марина должна ответить на вопрос: любит она Мишу или нет? А до этого надо было дорасти. И пройти ещё часть пути. Так было правильно. Так что её ждал страж седьмого удара – Женя Скворцов.
Марина вспомнила, что однажды наблюдала на соревнованиях школы, как бежит Женя. Это было года три назад. Они с Васей стояли на трибунах и смотрели на Женю. Все тогда смотрели только на Скворцова. Весь стадион замер в восхищении. Казалось, мальчик не касается земли: он летел, свободный и смелый. А потом был финиш, и Женя замер. И Марине захотелось закричать, чтобы он пробежал ещё раз и уже не останавливался никогда.
Марина оказалась на стадионе. Только это был не школьный стадион, а очень древнее сооружение, полуразвалившееся, огромное и мрачное, а вокруг него простиралась пустыня.
