.
Этот спор двух придворных интеллектуалов весьма любопытен. В чём причины того, что Фийатр стремится опровергнуть высказанные Шатленом упреки в адрес герцога? Еще более интересно то, почему официальный историк, который на страницах хроники всячески превозносит герцога, восхищается им, в трактате о его благодеяниях осмеливается рассказать о недостатках этого правителя. Британский исследователь Г. Смолл, исходя из даты написания трактата Шатленом (лето 1467 г.), отмечает, что основной причиной такого поворота в восприятии им Филиппа Доброго являлось то, что трактат был предназначен для вступившего на престол Карла Смелого. Официальный историк, стремившийся сохранить свою позицию при дворе нового правителя, был вынужден написать панегирик не столько его отцу, сколько самому Карлу[331]. Надо сказать, что ему удалось продемонстрировать верность династии и новому герцогу – Карл Смелый оставил Шатлена исполнять его функции официального историка. Действительно, с такой аргументацией нельзя не согласиться. Ведь если внимательно посмотреть на те пороки, которые Шатлен приписывает Филиппу Доброму – пренебрежение государственными делами, особенно финансами и правосудием, чревоугодие, внебрачные связи – во всём этом невозможно упрекнуть нового герцога. Напротив, и Шатлен, и другие авторы отмечают его трудолюбие, причем часто в этом слышится завуалированная критика излишнего участия в управлении и чрезмерного контроля[332]. И в характеристике Карла Смелого Шатлен особое внимание уделяет отношению герцога к финансам: Карл сразу же стал изучать свои доходы: что он имеет с домена, а что в виде экстраординарных поступлений[333]. Оливье де Ла Марш также свидетельствует об этом: герцог всегда сам вникал во все дела[334], лично контролировал расходы и назначения пенсионов[335], участвовал в заседаниях совета, причем выслушивал мнения всех его членов, два раза в неделю давал аудиенции, чтобы выслушать жалобы даже самых бедных своих подданных[336]. Рассказывая о буднях Карла Смелого во время осады Нейса, Молине сообщает, как герцог лично объезжал армию, раздавая приказы пикардийцам, советуя что-то ломбардцам. Он не давал покоя своим людям, т. к. сам почти не спал[337]. Сравнивая Карла с отцом, Вилант указывает, что последний любил отдых, который проводил в танцах, на приемах, охотясь или играя. В отличие от него Карл Смелый не признавал необходимости отдыха[338]. Удивительно, что среди бургундских авторов, как, впрочем, и среди придворных, не было единого мнения по поводу того, в какой степени государь должен заниматься делами
