Еще одним качеством, которое отличало Карла Смелого от отца, была вспыльчивость. Гийом Фийатр, размышляя над характером Филиппа Доброго, большое внимание уделяет восхвалению его уравновешенности и осуждению вспыльчивых людей[298]. Например, Фийатр восхищается герцогом, который не подверг жестоким наказаниям жителей восставших против его власти городов Гента и Брюгге, хотя они и заслуживали этого, а проявил к ним снисхождение, чего бы не сделал человек неуравновешенный[299]. У Фийатра нет прямого указания на Карла (ведь само это сочинение адресовалось ему). Однако пример с Гентом и Брюгге, как кажется, приведен Фийатром неслучайно. Участь Динана, практически стертого с лица земли в 1468 г., и разорение Льежа продемонстрировали, что новый герцог отнюдь не склонен проявлять снисходительность к восставшим, тем более нанесшим ему личное оскорбление. Лишь Филипп Добрый мог отцовской властью осаживать сына, как это показано Коммином, например, в первой главе «Мемуаров»[300]. После его смерти никто на это способен не был.
Показательно, что ни один из авторов, рассуждая об уравновешенности Филиппа Доброго и вспыльчивости Карла Смелого, не упоминает о чрезвычайно любопытном эпизоде (хотя и Шатлен, и де Ла Марш приводят этот эпизод на страницах своих сочинений), который сводит на нет все их попытки показать Карла полной противоположностью своему отцу. Мы имеем в виду ссору отца и сына из-за кандидатуры на должность камергера при дворе Карла де Шароле. Филипп Добрый предлагал на эту должность Филиппа де Круа, его сын всячески противился этому и отстаивал своего кандидата – Антуана Ролена[301]. Шатлен ярко описал это незаурядное событие в жизни бургундского двора[302], закончившееся ссорой отца с сыном, причем герцога охватила такая ярость, что Карлу по совету матери пришлось удалиться от двора, да и сам герцог в гневе отправился в одиночестве из дворца в неизвестном направлении и лишь счастливое стечение обстоятельств не привело к трагедии – он нашел приют в доме своего подданного. Иными словами, Филипп Добрый не был столь уравновешен, как хотят показать наши авторы, противопоставляя его Карлу Смелому. Да и Карл, в свою очередь, дорожил своими приближенными и отстаивал их позиции при дворе[303], подвергаясь при этом опасности попасть в немилость из-за непокорности отцу и быть лишенным наследства. Этот конфликт внутри Бургундского дома значительно осложнил положение Карла и позволил его политическим противникам – семье де Круа – на некоторое время занять ведущее место при дворе и определять герцогскую политику
