Рассказ о красном галстуке | страница 14
— Ну, бог партизанить задумал, надо дели ломать!
Ломать дели! Это значило — идти сейчас к ставникам, снимать сети, чтобы взбушевавшееся море не порвало, не унесло их. Ломать дели! Сеня только и ждал этих слов и первым бросился к баркасу.
Радостно и гулко стучало его сердце. Уже не мальчиком, не учеником чувствовал он себя, а настоящим мужчиной, призванным совершить что-то значительное, героическое, от воли и бесстрашия которого зависит успех опасного дела.
— Быстрее, — кричал он, — чего мешкаете, быстрее!
И ему казалось, что, повинуясь его окрику, рыбаки сильнее приналегли на баркас, скатывая его с отмели в воду. Неподалёку стояла мать. Чувствуя на себе её взгляд, Сеня кричал хрипло, деловито:
— Быстрее! А ну быстрее!
Рыбаки торопились, гребли яростно, но ветер был проворнее, он пригнал из-за горизонта зловещую, чёрную тучу, которая закрыла собой половину неба. Она прикрыла солнце, прошла над мысом, окаймлявшим залив, и мыс сделался таким чёрным, словно обсыпали его углем. Стало темно, холодно, и море даже притихло как будто — так иногда затаивается зверь, готовясь к решительному прыжку, — но сейчас же вздулось, зашумело и вдруг подбросило баркас, с треском раскололось под ним, и баркас полетел куда-то в бездонную пропасть.
Сеня охнул, зажмурился и судорожно вцепился в вёсла. Он по инерции размахивал ими, с ужасом чувствуя, что размахивает в воздухе. С замирающим сердцем ждал он, когда кончится этот стремительный, бесконечный полёт в разверзшуюся пучину и море снова с треском закроется, похоронив под собой и баркас и людей… Неожиданно он почувствовал, что вёсла захватили воду, и открыл глаза.
На носу баркаса стоял бригадир, весь мокрый, улыбающийся. И смотрел на Сеню: он всё видел, всё понял. Сеня смущённо опустил голову, ожидая насмешки, но бригадир похлопал себя по винцераде, стряхнул воду и сказал, ни к кому не обращаясь:
— Да, полетали, как на аэроплане. Одна разница: бесплатно.
Ветер гнал тучу за тучей, одну чернее другой; всё злее становилось море, и, хотя рыбаки гребли яростно, подвигались они медленно: налетала волна, отбрасывала назад, и казалось, что баркас стоит на месте и нет такой силы, чтобы можно было преодолеть эту бесконечную стену волн.
От беспрестанной качки кружилась голова, мутило, неожиданно выступил на лице холодный пот. Сеня сразу ослаб и, судорожно глотая липкую слюну, старался удержать подступившую к горлу тошноту.
Но его всё же стошнило.
— Эге, — сказал бригадир, — решил рыбку покормить? Ничего, крепись, паря, крепись, милый, привыкнешь.
