К слову: кавказские воды мелькнут в истории семьи Муравьевых еще раз. В 1861 году их возьмет на 8 лет в аренду и много сделает для их обустройства Н. А. Новосельский, на дочери которого, Ольге, женится внук Михаила Николаевича Николай Леонидович. Они станут родителями моей бабушки.
Но вернемся в 1815 год. Михаил находился на водах, когда в марте 1815 года грянули наполеоновские 100 дней и русская гвардия вновь выступила в поход. С ней двинулись и артельщики. Квартира на Средней Мещанской опустела. Впрочем, поход был недолгим. После ошеломительных успехов Наполеона и возвращения его на императорский трон последовала битва при Ватерлоо и полный разгром французской армии соединенными британскими и прусскими войсками. Наполеон отправился на остров Святой Елены, а русская армия, которой, к счастью, не пришлось опять сражаться, повернула домой, куда и прибыла в конце 1815 года.
Артель возобновилась, но уже по другому адресу – на Грязной улице. Сегодня это улица Марата, дом 11 – в двух шагах от Московского вокзала. На месте дома – тогда двухэтажного, в котором квартировала артель, сейчас стоит трехэтажное здание гостиницы «Helvetia» в стиле необарокко. (В декабре 2015-го я приехал в Петербург. Это был, наверное, сотый мой приезд в Питер, но первый специально посвященный работе над биографией Муравьева в Государственном историческом архиве, который квартирует в Северной столице. И поселился я в дешевенькой мини-гостинице на улице Марата, не ведая о том, что живу напротив второго прибежища «Священной артели». Вот судьба!)
На новом месте жизнь пошла было по-старому, но скоро начались перемены. Первым покинул артель один из главных ее основателей Николай Муравьев.
В начале 1815 года на осторожные намеки в отношении чувств, испытываемых им к Наташе Мордвиновой, он получил от ее родителей, как ему показалось в первый момент, ободряющий ответ, но и рекомендацию подождать немного, «так как они оба еще очень молоды». Вскоре после этого Николай отбыл с гвардией в поход, и чем дольше он не видел любимую и размышлял о словах ее родителей, тем больше ему казалось, что обрадовался он зря. Действительно, ему было уже 22 года, Наташе столько же. По тем временам самый брачный возраст.
Николай любил страстно. Когда Наташа заболела и одно время родители всерьез беспокоились за ее жизнь, он твердо решил в случае смерти возлюбленной покончить с собой и даже написал предсмертное письмо, которое запечатал в конверт и отдал на хранение Михаилу. Из этого следует, между прочим, не только то, что Николай был сильно влюблен, но и то, что он, как и многие его ровесники, начитался «Страданий юного Вертера».
