.
Параллели весьма сомнительные. Оставим их на совести Александра Николаевича. Но само направление его мысли, пожалуй, не лишено оснований. В течение многих десятилетий Россия не только охотно принимала иностранцев на военную и государственную службу, но и специально приглашала их. Сказывался недостаток национальных кадров, и поначалу только иностранные специалисты в роли наставников и учителей могли быть источником необходимых специальных знаний. Поэтому иностранцы находились в привилегированном положении, получали значительно большее вознаграждение, быстрее продвигались по службе. Дед и отец наших героев, а потом и они сами имели перед глазами множество тому примеров. Иностранные специалисты приезжали в Россию из стран более культурных и благоустроенных, чем было в ту пору наше отечество, и оказывались здесь в качестве наставников и учителей. Зачастую они пропускали тот момент, когда русские ученики догоняли, а зачастую и перегоняли своих учителей и сохраняли по отношению к русским некоторый учительский апломб. Это проявлялось как в индивидуальном, так и в типическом групповом поведении иностранцев на русской службе.
«Ученики», обогнавшие своих «учителей», вряд ли могли реагировать на их высокомерие иначе, чем колкостями и насмешками. Александр Николаевич приводит в своих воспоминаниях текст указа времен царствования Алексея Михайловича, когда отношение к иностранцам было совсем другим, утверждая при этом, что текст этот подлинный: «Учали находити на царство наше разные еретики и немцы, и мы, собрав свои бояре, архиереи и думные люди положили оных… немцев в нашу царскую службу не принимати, селить их на Грязной речке и считать их на черной доске»[121]. Этот, скорее всего «фейковый», текст широко распространялся среди русской офицерской молодежи и часто исполнялся хором назло сверстникам немецкого и вообще нерусского происхождения. К тому же действовал и описанный в психологии механизм первоначальной установки (attitude) как фильтра при восприятии, интерпретации и запоминании поступающей информации. Человек полнее воспринимает и лучше запоминает то, что совпадает с первоначальной установкой, а также интерпретирует воспринимаемое в соответствии с ней. Такой первоначальной установкой могли стать для братьев рассказы отца о его ранении и плене в результате невежественных и провокационных действий его командира-иностранца во время Роченсальмского сражения, равно как и общий дух русско-нерусского соперничества, характерный для общественного сознания той эпохи. Фактом является и реальная конкуренция русских офицеров с нерусскими по службе. Фрустрация от периодических неудач в этой конкуренции рационализировалась через приписывание нерусским конкурентам несимпатичных национальных свойств и нечестной игры. Как бы то ни было, тема «засилья неметчины» и борьбы с ней сыграет в дальнейшем немалую роль, в том числе и в становлении преддекабристских тайных обществ.
