С оглушительным треском рухнули вычурные, сделанные из сотен пород деревьев из множества миров врата в тронный зал. Произведение искусства, поколениями создававшееся мастерами, чтобы порадовать свою королеву, оказалось всего лишь очередной преградой для безжалостного захватчика, ему было наплевать на красоты, и ценность для него имели только новые тела для порабощения и королева, что скрывалась за ними. Редкая цепь оставшейся дворцовой охраны, стоявшая между недавно коронованной королевой и несколькими десятками принцесс, сомкнула щиты в последней, отчаянной попытке защитить и отбросить нападавших, но всё было тщетно. Бывшие ещё вчера обычными трудягами роя, рабочими, мастерами искусства или облагораживателями улья, теперь все они стали лишь орудием единой безжалостной воли. Они живой волной навалились на цепь гвардейцев, топча друг друга, погибая под ударами их оружия, но ведущий их жестокий разум не считался с потерями марионеток.
Грянул залп, и из блистающих разрядами алебард охраны вылетели молнии, пробивая в наступающей толпе широкие прорехи. Но на место каждого павшего становилось трое новых, а раненых просто затаптывали.
Под крики принцесс мы смотрели, как одного за другим гвардейцев опрокидывают на спину, наваливаются сразу десятком на одного и вцепляются в незащищённые участки тела зубами, покрытыми зеленоватыми выделениями. Укушенные начинают кричать и конвульсивно дёргаться, ещё пара мгновений, и они уже сами с бессмысленным и потухшим взглядом встают. И уже сами среди надвигающейся толпы идут вперёд. Идут на тех, кого клялись защищать ценой своей жизни, тех, кто даёт смысл существованию роя и всего народа Ваумбаджи-Абадали.
