Когда с вещами было покончено, настал черед ящиков с документами и книгами.
— А мы не много сюда с собой взяли? — поинтересовалась Делорис.
Она этот вопрос задавала еще в Северном, еще тогда ей не нравилась эта затея. Похоже, она так и не изменила свое мнение.
— Нам предстоит проделать большую работу.
Делорис угукнула, доставая книги из ящика и складывая их в стопку на большом столе.
— На чем ты остановилась? — спросила Сандрин.
— На этом Ксероне, дождливое Единство. Тебе не кажется странным, что тот бродяга его упоминал? Я к тому, что вряд ли в этом городе есть хоть два человека, которые о нем слышали. А этот точно что-то знает. Ты помнишь, как он тебе отвечал? Неопределенно, расплывчато и вилял, как собака хвостом. Настоящий политик.
И Делорис многозначительно закивала головой, немного прищурив глаза. Сандрин продолжала вынимать книги.
— Что ты знаешь о Ксероне? — тут Делорис скорчила рожицу и придала своему голосу гнусавый оттенок. — Ты найдешь, если ищешь. — снова вернула себе свой голос. — Ты ведь говорил о нем! Я был в бреду.
Делорис подняла указательный палец вверх и задрала подбородок, чтобы ее голос казался как можно официальнее:
— И вот какое дело, он ведь ни в чем не соврал. Даже ответил на твои вопросы. Но при этом не дал ответов. Точно тебе говорю, это сын политика.
— Ага, сын бродячего политика, который на перекрестке убеждает дать ему денег за хорошую песню. — сердито ответила Творящая.
Делорис нахмурилась, уперла руки в боки, а взгляд в Сандрин. Творящая прекратила ровнять и без того идеально сложенную стопку книг. Вздохнула и повернулась к Делорис:
— Да, мы с ним еще поговорим. Город маленький, это тебе не Северный. Здесь в одном конце города ты еще не успеешь чихнуть, как из другого конца услышишь «Будь здорова».
— Возможно. Но почему бы сразу не узнать то, что нам можно было бы узнать? — непонимающе уставилась на Сандрин ее ученица.
— Во-первых, — и Сандрин принялась загибать пальцы, — разум его был действительно затуманен. После такого люди приходят в себя через несколько дней. Во-вторых, ты действительно предполагаешь, что этот оборванец может нам предоставить сведения, которые мы не сможем найти в книгах? И, в-третьих, у нас есть дела поважнее.
Если бы Делорис хуже знала своего учителя, то задала бы вопрос о том, зачем она тогда вообще ему помогла. Сандрин изначально считала, что он не может знать ничего о Ксероне, но все равно ему помогла. И это было именно то, что отличало ее учителя от многих других Творящих. Она могла быть строгой, суровой или даже жестокой. Но только тогда, когда этого требовали обстоятельства. Она, конечно, не выбегает на улицу с целью помочь первому встречному. Для таких поступков ей нужен определенный толчок. Именно этим толчком и стало упоминание о Ксероне. В конце концов, Делорис она спасла тоже бескорыстно, посчитав, что такой поступок будет правильным.
