— И её в том числе. Что-то я не заметил длинной очереди к тебе из собеседников, Саа.
Саартан недобро прищурился, но промолчал. Прав ведь, будь не ладен этот лис! Во всей Панайре никому нет дела до Хранителя, кроме странного болтливого зверька.
Михей долго внимательно смотрел на него, затем тряхнул головой и опустился на все лапы:
— А не пора ли нам отужинать, мой уважаемый динозавр?
На ужин были овощи с грядок Хранителя и снова баранина. На удивление Михея, Саартан жарил барашка на вертеле над специальным костровищем, медленно вращая его над горячими углями с редко выбивающимися из них язычками пламени.
— Я думал, ты — пых! И готово мяско, — сглатывал слюну, Михей нетерпеливо перебирал лапами и подрагивал кончиком хвоста. — А т-у-ут! Эдак мы не ужинать, а завтракать будем!
— Потерпи, — Саартан потыкал барашка когтем. — Если «пых», то вместо еды у нас вообще будут одни угли.
— А почему мы вообще его жарим? Ты что, сырое совсем не ешь?
— От сырого…эм… зараза может в животе завестись — ничем потом не изгонишь.
— Слабоватые желудки нынче у динозавров пошли! — Михей подпрыгнул на месте и остервенело почесал зубами бедро почти у самого хвоста, изогнувшись всем телом, как змея.
Хранитель подозрительно покосился на него: «Блохи?». Этого только не хватало!
— Смотрю, ты уже кого-то себе завёл в шерсти, — заметил Саартан.
— Не! Это от перемены климата, — Михей выплюнул на пол влажно блеснувший комочек белой шерсти. — Линяю, видишь? Жарковато у вас тут. А в пещере вообще парилка!
— Тут близко к стенам и полу подходят жилы лавы.
— Чего?! Мы на вулкане живём что ли?!
— Эта гора раньше извергалась, давно очень.
— Что случилось однажды — повторится дважды!
— Успокойся, — Саартан отщипнул от барашка на вертеле небольшой кусочек, сунул в рот и пожевал, причмокивая и смакуя.
Покачал головой, сорвал с верёвочки у стены под самым потолком пучок пряных трав, растёр хрупкие стебельки в лапе и посыпал получившейся трухой мясо. Лис презрительно скривился.
— Приправы, знаешь, зачем придумали? — хмыкнул он. — Скрывать смрадный запашок тухлости. В жарких странах, где всё быстро портилось.
— Они улучшают вкус, — проворчал Саартан.
— Портят!
— Улучшают.
— Нет портят!
Саартан хмуро глянул на лиса. Ишь, какой привереда!
— Не хочешь — не ешь!
Со злостью сорвал второй пучок, скомкал его целиком и кинул полную пригоршню душистой пыли на барашка. Михей закатил глаза и застонал, но ничего не сказал. Только снова яростно почесался. Замолчал на какое-то время.
