— Что будет угодно Вашему величеству?
— Извольте доложить, граф, какие у нас нынче новости из Оренбурга, — потребовала та.
— Покамест ничего хорошего, Ваше величество, — слегка заикаясь, вынужден был признаться министр.
— Да неужто некому злодеев усмирить? Где наши войска? Почто бездействуют, хлеб казенный задарма переводят?!
Не выдержав колючего взгляда императрицы, Чернышев опустил глаза и промямлил:
— Многие из людей генерал-поручика Рейнсдорпа к бунтовщикам примкнули. Да и оренбургские казаки, судя по всему, не вполне благонадежны… — граф помедлил, подбирая нужные слова, и насилу выдавил: — В общем, не стану скрывать, Ваше императорское величество, положение в тех местах критическое.
— Как так критическое?! Они, что, этой сволочи испугались? — возмутилась Екатерина, уперев правую руку в бок.
— Не то чтобы испугались, но…
— Вот что, граф, довольно юлить! — бесцеремонно оборвала Чернышева императрица, глядя на него исподлобья. — Я желаю знать, что предпринято вами для подавления смуты!
— Если позволите… — пролепетал окончательно струсивший Чернышев, но Екатерина не дала ему договорить и на этот раз.
— Почему губернатор Рейнсдорп не принимает никаких мер? Чем он вообще там занимается?! Как прикажете понимать то, что злодей по сию пору на свободе разгуливает?
— Ваше величество, я бы не сказал, что генерал-поручик сидит сложа руки, — осмелился возразить военный министр. — Он делает все от него зависящее, дабы остановить самозванца. Против мятежников, едва ли не сразу, был направлен из Оренбурга отряд в четыреста человек под командованием бригадира барона Христиана Билова. По требованию Рейнсдорпа комендант Яицкого городка подполковник Симонов отрядил в подкрепление оному команду под началом майора Наумова. Были задействованы также находящиеся в подчинении ставропольской канцелярии пять сотен вооруженных калмыков. Привлечен корпус командира Верхнеозерной дистанции бригадира барона Корфа.
— И что дала переброска частей с одного места на другое?
— К несчастью, Ваше величество, предпринятые губернатором меры пока что не дали должных результатов. Взяв двадцать четвертого сентября Рассыпную, уже двадцать шестого бунтовщики овладели Нижнеозерной крепостью и направились к Татищевой. Справедливости ради надобно заметить, крепость та была укреплена на совесть. Однако до нас дошел слух, будто бы добравшийся до нее бригадир Билов услыхал ночью пушечную пальбу и в панике отступил. Губернатор Рейнсдорп потребовал, чтобы он вернулся назад, но Билов ослушался его приказа. Правда это или нет, судить не берусь, но то, что отряд Билова разбит, — факт очевидный.
