Остальные тоже потянулись к подъехавшим, шумно приветствуя их.
— Рады вас видеть живыми-невредимыми!
— А мы и не чаяли вас так скоро увидеть.
Не обращая внимания на эти восклицания, Лепехин сделал резкое движение в сторону Салавата, стоявшего рядом с Селяусеном и Николаем.
— Я восхищен вашей храбростью, друг мой! Вы — истинный герой! — с пафосом произнес академик, обнимая молодого человека.
— Тоже мне геройство — достать птенцов из гнезда?! — усмехнулся польщенный его похвалой Салават. — С этим у нас любой егет может справиться.
Птицеловы недолго отсыпались. Едва забрезжил рассвет, как они уже были на ногах. После завтрака Салават стал раздавать вчерашнюю добычу. Соколят он вручил Рычкову, одного из двух орлиных птенцов отдал Лепехину, а второго подарил своему другу Селяусену Арысланову.
— А что нам с большим орлом делать? — спросил тот.
— Его я себе оставлю. Сначала попробую выправить перебитое стрелой крыло, а потом на волю выпущу.
— Вряд ли от лечения будет толк, — засомневался Рычков. — В Оренбурге собираются музей открывать. Хорошо бы из этого орла чучело изготовить.
Однако молодые ребята отнеслись к его предложению с неодобрением.
— Это ведь матка! Жалко убивать.
— Давайте отпустим ее. Нам и птенцов хватит.
— Предоставим ее судьбе. Коли суждено ей жить, крыло и без лечения заживет…
Послушавшись своих товарищей, Салават распутал птице лапы и отпустил ее. Волоча за собой свисающее крыло, орлица вскоре скрылась в лесной чаще. Лепехин, проводивший ее восхищенным взглядом, громко воскликнул:
— Надо же, какая мощная птица! Один клюв да когти чего стоят!
Остальные с ним согласились.
— Что верно, то верно! Попадись ей только в когти — так просто не вырвешься!
— Если б вы видели, как орлы коз да овец умыкают!
— Не только коз и овец, они и детишек не щадят!
— Зачем же тогда надо было такого хищника отпускать?! — удивился Николай.
— Отпустили и ладно! Пускай теперь сама о себе заботится, — махнул рукой Салават, а у самого перед глазами стояли орлы, с жадностью терзающие труп убитого.
Когда путешественники вернулись на яйляу, Юлай устроил в честь проводов именитых гостей мэжлес[43].
Дорогих кунаков потчевали кумысом и национальными блюдами, поили чаем с душистым липовым медом, потом развлекали, как водится, большой культурной программой, включая игру на курае и кубызе, песни и пляски.
Старшина Юлай тоже не остался в стороне. Раззадорившись, он спел песню об Урале, не забыв также рассказать гостям про героев Сеита, Кусюма, Алдара и Батыршу.
