— Михаил Иванович, речь ваша рискует затянуться, потому, с вашего позволения, я прямо к делу.
Она повернулась к Ольге и, трогательно теребя край голубоватого норкового манто, заговорила:
— Уважаемая Ольга Николаевна. От себя и от лица всех близких, — тут речь ее прервалась, она всхлипнула, замахала руками и уткнулась в шелковый носовой платок.
Взволнованная Ольга соскочила с кресла, подбежала к плачущей Анне и усадила ее на стул:
— Анна Андреевна, милая, дорогая, не надо плакать, и всех этих слов не надо. Вы меня смущаете, честное слово. Давайте лучше чаю выпьем с конфетами. Женя! — крикнула она, обернувшись к двери.
Всклокоченная голова Евгения молниеносно возникла в щели открывшейся двери.
— Женя, сделай нам чайку с конфетами. Только быстро.
— Да-да, — растерянно лепетала Каспарова. — Простите меня, Ольга Николаевна, нервы.
— Можно просто Ольга, — предложила Палева, сдвигая бухгалтерские папки на край стола. — И вы, Михаил Иванович, присоединяйтесь, — обратилась она к стушевавшемуся мэру.
Спустя полчаса они пили чай с пирожными из соседней булочной и мирно беседовали. Растроганная приемом Анна Андреевна вручила Ольге чек на солидную сумму и старинные золотые серьги с изумрудами:
— Фамильные. Андрон мне дарил. Теперь это вам, Оленька.
Ольга попыталась отказаться от баснословно дорогого подарка, но Каспарова настаивала:
— Они ваши по праву. Я ведь просила вас только тело Андрона отыскать, а вы и убийцу нашли. Спасибо вам. Теперь он там будет спокоен, — и Анна Андреевна возвела глаза к потолку, наглядно демонстрируя, где именно теперь будет спокоен ее покойный муж. — Возьмите, Оленька, мы вам так благодарны.
Смущенная Ольга не успела опомниться от первой порции благодарностей, как в разговор вмешался до сих пор помалкивавший Михаил Иванович. Он одарил ее свидетельством почетного гражданина города Рузавина и документами на земельный участок в двадцать соток в его окрестностях.
— Дачу или коттедж построите, Ольга Николаевна. Мы поможем. Места-то у нас какие! Заповедные! Сами знаете: воздух, озера чистейшие, леса, грибы, рыбалка, охота!
Вечером, раскрасневшаяся от удовольствия, Ольга показывала свои трофеи домашним. Завидев серьги, Мара потеряла дар речи. Опомнившись, начала издалека:
— Аля, ты же не носишь золото.
— И что? — насмешливо спросила Ольга.
— А то, что это чудо удивительно гармонирует с моим вечерним платьем. Помнишь то декольте с перьями какаду на талии?
— Намек понят. Но не пройдет! Я буду давать их тебе поносить.
