и фрегат «Штандарт» изготовлены для моего отплытия, первый в Николаеве, а второй в Севастополе
[72]; но вместе с тем получил я и письмо от Серебрякова, писанное несколько часов спустя после письма Грейга. Тот уведомлял меня, что, при внезапно сделавшихся морозах, пароход замерз в устье Буга. Письма сии были доставлены с нарочным курьером от Грейга в Тульчин, и курьер сей дожидался с 15 числа прибытия адъютанта моего Харнского, коему я назначил со мною ехать и коего я предупредил о сем курьере в письме, посланном из Петербурга с Серебряковым, приказав ему держать втайне скорое прибытие мое в Тульчин и самого курьера, что было исполнено им в точности. Я же приехал в Тульчин 22 ноября.
Обстоятельство сие замедляло мое отправление, ибо мне уже доводилось ехать в Севастополь сухим путем 500 верст лишних; а потому я послал курьера с письмом к графу Воронцову в Одессу, прося его снабдить меня пароходом, из имеющихся в распоряжении его (ибо Одесский рейд не замерзает, или мало замерзает).
26-го я отправился в Одессу, куда и прибыл 28-го. Граф Воронцов давал в мое распоряжение пароход «Неву»[73]; но как у него была разобрана машина и прежде 10 дней нельзя было собрать оную, то и решился я ехать в Севастополь сухим путем, дабы отправиться на фрегате, оставив пароход.
В проезд мой через Николаев я был у адмирала Грейга, и он в бытность мою получил из Петербурга от графа Нессельроде курьера с дубликатом бумаг, отправленных сухим путем к Бутеневу, от 24 ноября, и копий всего моего отправления. В бумаге сей к Бутеневу было написано, что если бы султан был в тесных обстоятельствах и желал бы вспоможения нашего, то Бутенев вправе был написать к Грейгу об отправлении немедленно одной половины Черноморского флота, коему приказано было вооружиться и изготовиться к походу; но Бутенев не должен был предлагать сего пособия султану и склонять его к испрошению оного, из чего было видно только, что государю желательно было принять участие в делах Турции. Вместе с тем предписывалось адмиралу изготовить весь флот и отправить дубликат сей к Бутеневу с нарочным пароходом, дабы он мог послать оный, в случае надобности, обратно с требованием флота к Грейгу. Первая половина флота нашего, состоящая из пяти кораблей и четырех фрегатов, должна была по сему требованию немедленно отправиться, а другая, столь же сильная, изготовиться и следовать на подкрепление первой.
Контр-адмирал Лазарев должен был отправиться с первой половиной и следовать в Дарданеллы, не выходить, однако же, в Архипелаг, но в случае если бы египетский флот вступил в дело с турками, то принять участие в сражении и поразить египтян. Контр-адмирал Лазарев, начальник штаба Черноморского флота, уже выехал из Николаева в Севастополь по случаю вооружения флота, о чем было уже прежде предписано. Что же подало повод к сей новой мере, я не мог знать; ибо из бумаги к Бутеневу видно только было, что турецкий флот принужден был уклониться к Дарданеллам; но был ли он уже в деле с египтянами, того не было видно, а только можно было предполагать. На случай если бы у адмирала Грейга не было пароходов в распоряжении, он должен был отослать дубликат обратно в Петербург. Пароходов у него не было; но мы рассчитали, что бумаги сии могут поспеть со мною скорее, чем сухим путем с фельдъегерем, из Петербурга отправленным; а потому я и взял их с собой. Адмирал же Грейг должен был просить у графа Воронцова отправления парохода в распоряжение Бутенева, дабы он мог послать его, в случае надобности, в Николаев с требованием флота.
