Она снова сурово сдвинула брови:
— Но это не отменяет твоей самовольной выходки, так что благодарности не дождешься и радуйся, что не получил никакого наказания.
— Да, капитан, — ухмыльнулся Кроу. — Можно идти?
— Да уж, сделай одолжение, — махнул рукой Бригитта. — Нам с Анри надо поговорить наедине.
— Секреты?
— Секреты, — серьезно ответил Анри. — Через десять минут обед, но чем дольше ты тут торчишь, тем позже я начну отсчет десяти минут.
— Так бы сразу! — хохотнул Кроу и вышел из камбуза.
Корабль торговцев уже остался далеко за кормой — крошечная точка в небе, едва разглядишь. Катера сопровождения с такого расстояния и вовсе не были видны, а, может, посбивали во время боя. Их никто беречь не будет, это же не «кормушка», которую выгоднее оставить на лету, чтобы когда-нибудь потом обнести ещё раз.
Кроу облокотился о фальшборт и напряг спину, проверяя рану. Ноет, зараза. Черт его знает, что там Анри вколол перед тем, как обрабатывать и зашивать рану, но оно переставало действовать. Кроу растянул шнуровку на груди и потянул ворот, открывая рану и подставляя ее прохладному воздуху. Стало легче, боль немного отступила под напором свежего бриза.
Если верить Анри, раньше было много названий для ветра — суховей, самым, пассат, муссон, зефир — и все они были разные. Но когда люди взлетели в небеса, разница этих ветров сошла на нет, и из них всех почему-то остался один только «бриз». Хотя, если верить тому же Анри, его было бы логичнее назвать пассатом — такой же постоянный и плотный, прохладный и стабильный.
Наверное, «бриз» просто короче.
Внизу еще не тронутые плесенью леса рассекала широкая река, наверняка зараженная метой. И гибель всего и вся вдоль ее берега была лишь вопросом времени. И даже не десятилетий, а каких-то пару-тройку лет. А пока же было просто красиво.
Зеленые холмы с высоты полета корабля неизменно казались мягкими на ощупь и будто ненастоящими. Где-то у горизонта серые блики в утреннем солнце выдавали рудник. Мета там цвела вовсю, пожирая природу и оставляя после себя органий. Стальное пятно, будто болезнь, поглотившая все, до чего мета смогла дотянуться.
Изувеченные метой люди, которых буквально сослали на рудники; органий, пока еще просто непонятный металл со стальным блеском, похожий на затвердевшую губку; склады, полные металла и товаров на обмен. Все это напоминало какую-то маленькую раковую опухоль на теле планеты — паутина меты, специфичный запах мертвой органики в радиусе пары километров от рудника.
