Стоит конь, осёдланный возле Никиткиного крыльца. Грызёт плетень, щепает крупным жёлтым зубом; надоело ему, глаза закрыл, голову свесил, осел, ногу заднюю поджал, только вздохнёт другой раз глубоко, ноздри разымутся. Стоит конь, дремлет, а деревня знает уже: собрался Никитка к отцу на тоню ехать, за двадцать вёрст, по сухой воде, мимо гор и мимо леса.
Выходит Никитка с матерью на крыльцо. Через плечо — киса[21], на ногах — сапоги, на голове — шапка, шея тонкая шарфом замотана: холодно уже, на дворе октябрь.
— Ступай всё берегом, всё берегом, — говорит мать. — В стороны не сворачивай. Будут тебе по пути горы. Проедешь ты эти горы, а там тебе тропа сама покажет. Тут близко, не заблукай[22] гляди-дак… Двадцать вёрст всего, близко!
Никишка молчит, сопит, мать плохо слушает, на коня лезет. Взбирается в седло, ноги — в стремя, бровки сдвигает:
— Но-о!
Тронулся конь, просыпается на ходу, уши назад насторчил, хочет понять, что за седок на нём нынче. Закачались мимо избы, подковы по мосткам затукали: тук-ток. Кончились избы, высыпали навстречу бани. Много бань — у каждого двора своя, — и все разные: хозяин хорош — и банька хороша, плох хозяин — и банька похуже. Но вот и бани кончились, и огороды с овсом прошли, блеснуло слева море.
Конь по песку захрупал, по сырым водорослям. На море косится, глаз выворачивает — не любит моря, хочет всё правее забрать, подальше от воды. Но Никишка знай себе подёргивает за левый повод, знай пятками по бокам коня колотит. Покоряется конь, по самому краю воды бежит, шею согнул, пофыркивает.
Недалеко от берега — камни. Их много, обнажённых отливом; они черны и мокры. Там, возле камней, разбиваются в пену волны, вскипают белыми бурунами[23], глухо, бессильно рокочут. Здесь, возле берега, совсем тихо, светлое дно видно, вспыхивают искры перламутровых раковин и пропадают. Прозрачная волна лижет песок. Сидят на камнях чайки, сонно смотрят в море. Потихоньку слетают, когда Никишка близко подъедет, скользят стремительно над самой водой и вдруг — крылья вверх, хвост веером! — садятся на воду. Сильно светит низкое солнце, блестит под ним море и кажется выпуклым. Длинные мысы плавают впереди, в голубой дымке, будто висят над морем.
Смотрит Никишка вокруг, сияет разноглазьем, в улыбку губы распускает. Глядит на солнце, на выпуклое, огненное море, смеётся:
— Солнышко! Гы-гы-гы!..
Перелетают вдоль берега кулички[24], кричат печально и стеклянно. Качаются на высоких ножках у моря, бегают у самой воды: волна отойдёт — они по мокрому за ней, волна обратно — и они назад.
