И вдруг понял, что смог его прочитать…
По-своему. Вот поле ужаса, а вот рука Владыки, придавившая голову, и светильники, и Зов Крови, и Зов земли…
Бабка знала, как без всяких пентаграмм вызвать демона пред светлые очи и заставить раскаиваться во всяком своем происке, и как обличить нечистого и избить человека, не дотрагиваясь до него, и как сварить чудесное зелье или обрюхатить вдовушку и покрыть вуалью молодую девицу. Сама она крови не искала, помогала положить Владыку, или похабила его и разворачивала в другую сторону, но за помощью к ней обращались люди обездоленные, так что заработанного едва хватало на пропитание.
Ребята оказались веселые, по жизни больные оптимизмом. Казалось, ничто их не волнует – шутки сыпались, как горох из дырявого мешка. У него так не получалось. В тот же вечер они затащили его в кабак. Подъемных выдали немного, но в горах вряд ли пригодились бы – и он с радостью согласился потратить состояние.
Знали бы они, сколько лет он не имел на руках столько денег сразу!
Но два парня, похоже, не за тем шли, чтобы помнить о его благородной бедности. Со скучающими лицами отодвинув бутылку из-под самого дорогого вина, какое нашлось в заведении, они дождались метрдотеля и выложили ему на стол все что имели. Метрдотель оглядел их придирчивым взглядом и предложил на выбор: или платите, или молитесь на господина в форме.
– Программа у вас не самая изысканная, посмешить бы народ. А можно, станцуем? – предложил северный народец, заметив на сцене полуобнаженную девицу, искреннее удивляясь, что они заказали, чтобы им принесли такой огромный счет. – Поплачем, глядишь, подадут…
– Все трое? – округлил глаза метрдотель, не без интереса приглядываясь к Зуле. – Освистают, будете мыть посуду и полы на все дни, пока вас в горы не заберут! – пообещал он. – И завещание на меня напишете. Я слышал, наследнику вашему подъемные полагаются?
– Я бы лучше помыл, – согласно кивнул Валимир, но ему подмигнул южный народец.
– Брось, не парься! – Игорь не скрывал довольную ухмылку.
И зачем-то потащили его в гримерную, раскрывая свои спортивные сумки, туго набитые барахлом…
Зуля сразу же принялся учить его извиваться у ног, стягивая с него в нужный момент шелковые платки и полупрозрачные покрывала. Игорь забряцал браслетами, цепями и опахалами. Вскоре его поставили перед зеркалом, и Валимир едва узнал себя накрашенного и выряженного под султана. Северный народ стал не то госпожой, не то наложницей, южный явно рабом.
